Королева с опытом работы

Привыкли считать жен и дочерей своей собственностью, товаром для продажи. Хорошо, что с их женами и взрослыми дочерьми я поговорила заранее, объяснив всю прелесть нововведения. Язык тогда стерла! И нашлись ведь смелые женщины! Я сформировала неплохую команду, новый, реально работающий Благотворительный комитет, мы занимались не только благотворительностью. И о необходимости обучения одаренных девочек говорили тоже. Но до эмансипации пока не дошли, это было чересчур для отсталой Элизии. Глядишь, в моду войдет не хвастовство кулинарными рецептами, а участие в общественной жизни и активная позиция. А там и мужчины вынуждены будут подтянуться, если дома встречает не забитое покорное существо, а сильная и независимая личность. Вот они у меня взвоют!

Я посмотрела в зеркало. Кукольная мордашка с голубыми глазами, вздернутый носик, пухлые губки. С такой мордочкой никто всерьез не воспринимает, но я их заставила с собой считаться. Реформаторша – Барби. За год с лишним я нисколько не утратила внешней привлекательности, ни единой растяжечки на теле после родов, и грудь такая же красивая и упругая, как девичья. А сколько же случилось событий за этот год!

Деликатно постучав, Адемар вошел в спальню, застав меня у зеркала.

– Ты еще не легла?

– Уже, – я немедленно заняла привычную позу на спине, задрав сорочку до пояса и безучастно глядя вверх.

Адемар тяжело вздохнул и лег рядом, его рука опустила край сорочки вниз.

– Прости. Я не хотел пугать тебя. Меня бесит создавшаяся ситуация. И твоя холодность… она просто убивает меня!

– Ваша высочество выглядит вполне живым, – заметила я.

– Я так скучаю по тебе… по другой тебе, – прошептал Адемар, поднимая руку и прикасаясь к моим волосам. Мне пришлось приложить усилие, чтоб не зажмуриться и не отшатнуться. – Такая живая, чистая, искренняя… Мне кажется, вместе с Анни я потерял часть себя.

Как трогательно! А я потеряла верных людей, отца, любовника и подругу. Почему за чужую жажду власти расплатились мои близкие?

– Вы могли без выкрутасов, сразу жениться на мне при первом отборе, и получили бы корону, с благословением от моего отца, не устраивая никаких переворотов.

– Отец говорит то же самое, – грустно сказал Адемар. – «Не связывайся с магами! Не лезь в политику!». Я оказался слишком глупым, чтоб заниматься интригами. Даже не понимаю, как получилось, что всем заправляет виконт? Род захудалый, титул низкий, разве что дар силен. Когда он пришел и предложил помочь с возвратом титула, я считал, что оказал ему честь, а теперь он командует мной, как лакеем. Я слишком долго был вдали от дворцовой жизни. Она тяготит меня.

– Не заметила, что тяготит, – ехидно улыбнулась я. – Есть же выход. Откажитесь от коронации и поезжайте в свое поместье. Живите в свое удовольствие. Удите рыбу, ловите бабочек или стреляйте оленей. Любая селянка вас приласкает, а вы улучшите породу ваших вилланов.

– Селянки ничем не отличаются от здешних аристократок. Ведь ни одной из них я не был интересен, пока был в опале, – вздохнул Адемар.

– Знаете, у вас с Деровером очень много общего, – язвительно заметила я. – Он тоже любил давить на жалость и прикидываться несчастным, одиноким и никому не нужным, и я верила. А сам содержал пяток любовниц на пару с братом.

– Вот так? – голос Адемара стал холоден. – Ну что ж, дорогая супруга, я видимо, напрасно завел этот разговор. В спальне следует заниматься совсем другими вещами, а не разговорами. Попрошу вас поднять руки.

Я послушно завела руки вверх, и Адемар тут же связал их поясом от своего шелкового халата и привязал к спинке кровати. Затем в два приема разорвал на мне сорочку. Я лежала совершенно спокойно. Желает подоминировать – пусть забавляется. Сорочек у меня много. Лишь бы действительно боль не причинил.

Адемар наклонился ко мне и прошептал мне в ухо:

– Я придумал, как тебя расшевелить без ремня. Ты права, следы от него ужасно бы смотрелись на твоей атласной коже. Вот это тебя взбодрит!

С этими словами Адемар взял свечу и, подняв над моим животом, слегка наклонил, давая горячему воску капнуть на кожу. Я ахнула и выгнулась.

– Вы извращенец, Адемар! – возмутилась я. – Прекратите!

– С вами станешь, – грустно сказал Адемар. – Скучно ездить на безучастной вялой лошади. Доехать-то – доедешь, но долго, и упоения скачкой и радости нет.

– Прекратите! Больно! – я забилась, дергая руками и ногами.

– Приятно видеть перед собой подвижную, активную женщину! Глаза сверкают, грудь так волнующе вздымается! Безумно рад видеть тебя такой! – с этими словами Адемар приподнялся, демонстрируя мне свою готовность вблизи.

К моему облегчению, подсвечник Адемар убрал, но зато сам тут же встал на колени на уровне моей груди. Слегка наклонившись, Адемар стал водить подрагивающим органом по моей щеке.

– Ну же, оближи моего дружка, – приказал Адемар. – Ты ведь это прекрасно умеешь! Не отворачивайся! Я слышал столько похвал твоему резвому язычку и умелому ротику!