Королева с опытом работы

Я пошла вперед, слегка улыбаясь. Коридор, лестница, еще коридор, лестница, галерея, зал, гостиная, коридор. Мои покои. Вы знаете, сколько комнат следует пройти, чтоб добраться до королевской спальни? Я тоже раньше не знала, что это строго регламентируется. До моей спальни вело шесть гостиных и передних. Почти из каждой комнаты вели по две-три двери в другие помещения. Это если злоумышленники придут меня убивать, можно было бы ускользнуть, воспользовавшись знанием запутанной планировки королевского крыла. Возле дверей мялся секретарь, лэрд Фернан, согнувшийся в поклоне, с папкой для бумаг. Я оставила открытой дверь, и сразу прошла за ширму, где две служанки тут же принялись меня переодевать к обеду.

– Я вас слушаю, Фернан, – сказала я, выпутываясь из платья. Если уж секретарь ждет здесь, а не в кабинете, дело срочное.

– Срочной аудиенции просит барон деи Энгарто, – доложил секретарь из-за ширмы. – Настоятельно просит.

Значит, взятку дал, отметила я. Иначе Фернан и пальцем бы не пошевельнул. Чего уж проще, идешь к церемониймейстеру, записывешься, ждешь пару недель аудиенции. Королева доступна для своего народа три раза в неделю, разве мало? Что за срочность такая Стефана обуяла? Сам во дворец примчался, к волку в зубы?

– Деи Брассель покинули дворец? – мимоходом спросила я.

– Да, Ваше величество, вчера до полудня, – подтвердил секретарь. – Барон деи Брассель оставил прошение об отставке. Угодно вам утвердить отставку? Обер-гофмейтер подписал.

– Угодно, – я вышла из-за ширмы, поправляя манжеты. – Барон достаточно долго послужил Варронам, чтоб мы отпустили его, хоть и скорбим об уходе столь верных и преданных слуг. Причина указана? По состоянию здоровья? Конечно, зачем мучить человека, пожилого, больного и неоднократно раненого? И отнесите записку казначею, барону назначается пенсия. – Я протянула листок секретарю.

Тот скользнул взглядом, ни на секунду не изменив выражения лица. Сумма значительная, но раз королева решила проявить щедрость к слуге еще ее отца, кто ж ей запретит?

– А барон деи Энгарто? – почтительно осведомился секретарь.

– Пусть ожидает!

Секретарь поклонился, причем по его тонким губам скользнула весьма неприятная усмешка. «Глупый секретарь – беда, умный – еще хуже», – подумала я, приступая к разбору бумаг.

Обед, краткий отдых, во время которого я лежала на кушетке с маской из огурца, а фрейлина зачитывала вслух письма поклонников. Сдержанное фырканье и смешки привычно сопровождали это занятие. Лира Агнес, отвечающая за мой внешний вид, требовала, чтоб во время косметических процедур было весело. При хорошем настроении достигается лучший эффект.

– О, простите, ваше величество, не понимаю, как тут могло оказаться письмо от нового придворного мага. Это следует отдать лэрду Фернану? – растерянно сказала фрейлина, шелестя бумагой. Я пошевелила пальцами, предлагая ей продолжать.

– Он пишет, что вы разбили его сердце. Одна строчка и больше ничего.

Конечно, что он еще может написать? Трагическое письмо с красивыми печальными стихами. А мое сердце сколько может выдержать, никто не интересовался? Это лишь насос, качающий кровь. Мышца с клапанами и сосудами. А ноет, как больной зуб!

После отдыха я посетила крестины первенца маркиза Кара-Барраса. К счастью, маркиз счастливо избежал когтей Сесиль деи Оденкур, и женился на приятной девушке из хорошей семьи. Я отлично ее помнила, Аврора была третьей претенденткой на отборе для короля Эрберта. Маркиз не выглядел особенно довольным, у него родилась девочка. Как я ни боролась за равенство наследования титулов и состояния, вредные аристократы упорно желали отпрысков мужского пола. Идиоты, самим же жениться надо будет на ком-то, а все равно нос воротят, в монастыри дочерей запихивают, учиться не позволяют, дар развивать не дают. Хотя я продумала толковое расписание и режим дня пансионов для воспитания девиц. Пришлось специальным указом требовать, чтоб хотя бы старшие дочери отправлялись учиться в обязательном порядке. С кого наследников будут потом требовать? Кого может воспитать глупая необразованная женщина? Добьются ретрограды, что на иллирийках придется жениться или смуглых шарданках.

Только после ужина я вспомнила о Стефане и неторопливо направилась к кабинету. Стефан, похоже, за день дошел до стадии белого каления, однако поклонился, как полагается.

– Рада вас видеть, барон, какое дело привело вас ко мне? – я приветилво улыбнулась, распорядилась принести вино и закуски. Голодный мужчина – злющий мужчина, а его промариновали тут больше шести часов. Барон дождался, когда служанка закроет дверь и подскочил ко мне, сверкая глазами.

– Как ты могла!!! – прошипел он.

– Вы нездоровы, барон? Вы что-то смеете требовать, я не ослышалась?

– Я проверил родовым перстнем платок, которым утирал ребенку лицо! Это мой ребенок! Мой! – выкрикнул барон, задыхаясь от ярости.

– Ничего не понимаю в магии, – ласково сказала я. – Нет ли тут ошибки? Ведь требуется обычно кровь, а не сопли? – Я спокойно взяла печенье из вазочки. – Но если и так, допустим, что из этого?