Королева скелетов

– А? – я перевела ошарашенный взгляд на стену, чтобы полюбоваться, как распятая фигура плавно втягивается в камень.

– Иллюзия, – темнота под капюшоном повернулась в мою сторону, склонила голову набок, – девочка, я впечатлен твоим резервом. Водопад, полагаю? Даже жаль, что ты человек. Но если и дальше продолжишь швыряться чистой энергией, быстро умрешь от истощения. Вы – люди, такие хрупкие создания, что даже диву даешься, зачем вас создали. А ты, малыш, не надо так напрягаться, – Натан сглотнул и крепко вцепился мне в руку, – первый раз не считается, если бы я хотел причинить тебе вред, поверь, ты был бы уже мертв. Я задержался здесь только из-за тебя.

– Какая честь, сосальщик! – Габриэлла пришла в себя и готова была размазать иллюзиониста по паркету.

– Не торопись, фея, – темнота оставалась стоять спокойно, не делая резких движений и ведя себя довольно мирно, но я помнила, как быстро и незаметно он может наносить удар. И силу призвала уже давно, впрочем, не я одна. Кроме Ивара все остальные выставили щиты и готовили атакующие заклинания.

– Вы давно нас истребляете, неужели не любопытно поговорить со старым врагом?

– Нет, – холодно ответила фея.

– Свою историю вы старательно уничтожили, но мы-то помним, чьими потомками являемся. Смотри, фея и запоминай истинное лицо, так называемого, сосальщика.

Капюшон сам соскользнул с его головы, туманная маска, прикрывающая лицо рассеялась, и в зале наступила гробовая тишина.

Его лицо, покрытое слоем ровного насыщенного загара, казалось высеченным из мрамора, а черты слишком идеальными, чтобы принадлежать человеку. Темно-золотые волосы крупными кудрями обрамляли лицо, эффектно сочетаясь с загорелым цветом кожи. Ярко-голубые глаза довершали образ этого существа.

Темный… загадочный, опасный, и с очарованием, от которого на губах оставался привкус страха, а улыбка пахла смертью.

– Фей, – он поклонился, приложив руку к груди, а затем добавил, – темный.

Габриэлла побледнела и стояла, хватая воздух ртом.

– Мы кое-что не поделили в прошлом, – фей дернул уголком рта, – Скажем так, у нас возникли некоторые разногласия по методики выбора нового дома. Мы не боялись запачкаться в крови, а вот другие…, – он поморщился, – считали это неоправданной жестокостью. Мы были слишком заняты войной, когда на нас обрушилось предательство. Проклятие лишило способности перемещаться по мирам, но мы не остались в долгу. Так получилось, что среди предателей большинство оказались женщинами, и мы справедливо пожелали, чтобы мужчин в их трусливом роду больше не рождалось. Со временем проклятие ослабло, но вы так привыкли жить без мужчин, что уничтожали их сами, к нашему глубокому удовольствию.

Лицо Габриэллы исказила гримаса неверия. Она хотела возразить, что все сказанное ложь, что никакого проклятия не было, как и раздела народа, и сосальщик не может быть феем. Никогда. Ибо это так ужасно, что просто не может быть, но темный уже продолжал:

– Однако, кого я вижу сегодня? Малыш, дай мне руку, не бойся. Я не причиню тебе вреда, обещаю.

– Натан, не надо, – я вцепилась в руку фея.

– Ты серьезно считаешь, что носить платья и изображать из себя дуру – достойное занятие для мужчины, пусть он и фей? – темный вопросительно изогнул бровь, – ну же? Или они успели заразить тебя трусостью?

Этого Натан уже стерпеть не мог. Поднялся, шагнул вперед. Габриэлла застыла, как вкопанная, лишь по щекам катились слезы. И в этот момент мне было её жаль. Она по-своему старалась спасти сына, хоть и ломала ему психику, но искренне считала это необходимостью, вот только необходимость оказалась лишь наследием прошлого, привычкой и ничем больше.

Она это понимала, понимал и Натан, и осознание бесполезности прожитой жизни толкало его сейчас к темному, а Габриэлла… Бедная мать боялась сказать слово сыну, чтобы не вспылил, не ушел сгоряча.

– Уберем лишнее? – улыбнулся темный, внезапно оказываясь рядом и протягивая руку. Фей, словно зачарованный вложил ладонь в его руку. По фигуре Натана прокатились волны, пространство задрожало, а затем перед нами появился настоящий Натан – короткие волосы вились кудрями темного золота, испуганное лицо было совсем ребячьим и в нем только начали проглядывать первые признаки взросления. Тоненькая шея и плоская грудь смотрелись трогательно в обвисшем платье.

– Сделай уже что-нибудь! – очнулась от столбняка Габриэлла. Император ответил недоуменным взглядом, и она решилась, – ты же не хочешь потерять родного сына!

Рядом удивленно вскрикнула блондинка, еле слышно выругался Лексар. Император от ругани воздержался, хотя вид у него очень быстро из растерянного стал злым.

Натан побледнел, выдернул ладонь из руки темного и отступил. Ну, хоть что-то. Я встала рядом. Если эта тварь попробует взять свое – прибью не церемонясь.

– Фея! – сказал Император, словно ругательство выплюнул. Габриэлла покраснела. Впервые вижу виноватую фею.