Королева скелетов

Любопытничаем? Ну-ну… а слабо с едва инициированным магом силой померяться? Я же сейчас почти что обезьяна с пистолетом. Сила есть, курок спустить могу, а вот дальше результат непредсказуем.

Темнота медлит, что-то в моем поведении её настораживает.

– А страшно ли тебе, невестушка?…ка….ка Жутко ли тебе, красавица?.. ца… ца… – скрипучий голос эхом разносится по коридору, отражаясь от стен и возвращаясь ко мне. Сердце, стой, раз-два. Рано еще в пятки удирать. Рано, я сказала.

– Ты уж определись: кака или цаца, – усмехаюсь.

– А? – недоуменно вопрошает темнота. Она еще и глуховата.

– Говорю, – повышая голос, – выбери одно. Кака или цаца – разные понятия, знаешь ли.

– Какая такая цаца? – от темноты отделяется светло-серый клочок тумана высотой мне по пояс, – ты, почто нам голову морочишь?

Нам, значит… Так их несколько, пугателей-то.

– Вообще-то морочить, это больше по вашей части.

– Морочить! – с другой стороны коридора выплывает еще один кусок темно-серого нечто, – она называет это – морочить!

Туманчик ускоряется и оказывается рядом со мной.

– Что, совсем не страшно?

– Ну, почему, – отвечаю вежливо, – с лампами неплохая задумка была, и потайной коридор – отличная ловушка.

– Странная она какая-то, – второй клочок подлетает ближе, – не орет, в обморок не падает, о пощаде не молит. Слышь, ты на голову, случайно, не больная?

– Вроде нет.

Не сдержалась, зевнула, чем заработала обиженное шипение туманчиков.

– Ты еще засни здесь, – с глубоким осуждением пробормотал правый. Его туманность выделялась более светлым оттенком, чем у собрата.

– Позор, какой позор, – левый резко ушел вверх, а затем с протяжным гулом пронесся мимо. Он трансформировался в чудовище, отрастив себе морду с гигантскими зубами и шлейфом-туловищем.

– Страшно? – с надеждой спросил правый.

– Немного, – ответила и опять зевнула. Как же спать хочется. У меня сейчас пограничное состояние сознания начнется, когда на ходу спишь, и всякий бред мерещится.

– А так?

Правый растянулся, затем резко скрутился в смерч, из вихрящихся стен которого в хаотичном порядке высовывались устрашающего вида хари, морды и рожи.

– Неплохо, – сдержанно похвалила.

– Неплохо?! – взвыл левый, – смерч ужаса – НЕПЛОХО?!

– Руки добавьте, – посоветовала, – с когтями и перепонками. И озвучка не помешает.

Правый задумчиво покрутился, отращивая конечности.

– Так лучше?

– Однозначно! Только руки не просто высовываешь, а тянешь, и пальцы сгибаешь, вроде как схватить хочешь.

Следующие пять минут я развлекалась тем, что советовала, корректировала и подправляла пугательные эффекты туманчиков. Смерч ужаса, стена страха, монстры ползущие, летательные, подвывающие и странно молчаливые. Завершающим стало совместное выступление туманчиков. Левый исполнял роль туловища, одетого в длинный с туманным низом балахон, а правый – головы, которая отделялась от плеч и, подмигивая светящимся туманным глазом, устраивалась на вытянутых вперед руках левого.

– Ну, как? – правый, вернув себе вид бесформенного клочка, подлетел ближе.

– Жутко страшно, – поаплодировала.

– Не будь я тенью лорда Исистара третьего, если мы не возьмем главный приз на следующих играх, – левый так разволновался, что отрастил себе кулак и попытался ударить им в туманную грудь. Кулак прошел насквозь и застрял в спине.

– Каких таких играх? – не поняла.

– Не бери в голову, девонька. Это мы так, о своем, о призрачном.

– А, – зевнула, – ну так я пойду, если вам больше не нужна?

– Иди, иди, девонька, – махнул туманной конечностью правый, – мы сейчас тебе проход обратно откроем. Да, поторопись, а то лорд лютует. До третьего уровня защиты добрался. Н-да, растет парень, а в детстве выше второго не поднимался.

Я встала, потянулась. Хм, а ведь пока креативом занималась, даже сон прошел, и любопытство проснулось.

– Уважаемые духи, а звали-то меня зачем?

Оба туманчика замерли на месте, и как-то странно замерцали.

– Хм, действительно глупо вышло. Самого главного и не сказали.

– А может, ну, их эти правила? Смотри, красавица, умница, и в пугательных делах столько всего понимает.

– Нельзя, – вздыхает левый, – слышь, девонька, ты нам по душе пришлась, но вишь, как оно…

– Нельзя тебе за лорда идти, короче, – правый подлетает совсем близко, на сером полотнище проступает мужское лицо, – он – лорд, а ты…

– Да и не нужен тебе такой, – рядом колышется левый, – ты на внешность-то не смотри. Глубже заглядывай. Дурак он, хоть и умный. С детства мамашей избалован. Единственный сынок, красавчик, тьфу, – лицо левого искривляет гримаса отвращения.

– В деда пошел, маг недоделанный, – подхватывает правый, – как про дар узнал, совсем от гордости голову потерял. И плевать хотел на семью, на титул, на мать с отцом. Едва совершенолетства дождался, чтобы из дома утечь. Даже смерть отца его не остановила. На мать все взвалил чушехлюф пупырчатый.