Королева скелетов

– Дед хотя бы до рождения наследника дотянул, прежде чем семье ручкой помахать, да и потом заглядывал часто, а этот даже наследником обзавестись не сумел. Скольких ему подсовывали, нос свой благородный отворотит, либо под юбку залезет, позорище, – кипит от возмущения левый, – и вот какая от него семье польза? На свой Конвент только пашет, а родной дом на плечи матери переложил.

– А как же дядя? – интересуюсь.

– Так не наших кровей он. Родной брат её сиятельства. Леди, она хоть и благородного происхождения, да не высокого полета птица. Лорд её за красоту взял.

– А я, значит, вашему лорду не пара, – усмешка выходит горькой.

– Закон, понимаешь, невестушка таков, – смущенно бормочет правый, – о чистоте крови. Нельзя за лорда абы кому.

– А вы, стало быть, ревнители закона?

– Хранители, – поправляет меня левый, – семьи.

Сильный порыв ветра, непонятно откуда взявшийся в коридоре, едва не сбивает меня с ног.

– До пятого дошел, упырь упыристый, – с восхищением восклицает левый.

– Сейчас прорвет. Ну-с, пора откланиваться. Приятно было познакомиться, невестушка, – правый изображает поклон, – Уж будь так любезна, о просьбе нашей не забудь.

И оба хранителя, развернувшись, с достоинством поплыли по коридору, а левый на прощанье помахал рукой, торчащей из спины.

Глава десятая

Территория княжества Лахарии

Из-за поворота накинулся ветер, схватил за одежду, попытался сбросить шапку с головы. Виктория крепче ухватилась за поводья.

«Шалишь, брат, не осилишь».

«Хотя бы попытаюсь», – трубным гласом отозвался ветер из ущелья.

Хорошо, у нее лошадка смирная, да к горам привычная. Копыта ставит ровно, а на все ухищрения ветра лишь ушами прядет.

Ездить на лошади и водить байк оказалось не одно и то же. У лошади был характер, у байка норов. Скотинку требовалось задабривать яблоками и сахаром, в байк заливать бензин и натирать до блеска. И пахли они совершенно по-разному, а уж про отходы жизнедеятельности и говорить нечего. Правда, лошадь не ломалась, и перебирать мотор ей не требовалось.

К мотору Викторию не допускали, да она и сама не стремилась копаться в деталях, по уши вымазавшись смазкой. Вот езда – другое дело. Скорость, дорога, ровной лентой ложащаяся под колеса, ветер в лицо, линия горизонта, уходящая вдаль… Еще один поворот, стрелка спидометра ползет вперед, колеса вот-вот оторвутся от асфальта, рывком уйдя в небо и подарив сидящему за рулем крылья свободы.

«Ты – сумасшедшая! – орал Макс, – чокнутая адреналиновая идиотка! Я не дам тебе больше байк, слышишь?»

Да, она была такой… пока не рассталась с Максом, за пару дней круто изменив свою жизнь.

– Мышка, – Виктория ласково погладила лошадь по серой бархатной шкуре, – долго нам еще по камням ползать?

Мышка вздохнула, но ничего не ответила. Может, она не понимала по-русски, а может, просто не хотела раскрывать ничьих секретов. Её молчаливость импонировала Виктории. Когда вокруг слишком много предательств, невольно цепляешься за четвероногих друзей. Пусть они тебя не понимают, зато и разболтать ничего не смогут.

– Эх, Мышка, Мышка, а я ведь, считай, как и ты – скотина подневольная. Везут меня в качестве подарка хмырю какому-то княжескому. Да, не просто везут, а в роли шпионки. Постельной, ага. Ты не думай, я не щепетильная. Если надо будет – лягу. Я, понимаешь, Мышка, видеть их больше не могу. По горло сыта и чужими мирами, и лже-монахами, и играми их странными. Домой тянет – сил нет. Думаешь, я этим в балахонах поверила? Ни на грош. Как их загадочные рожи увидела, так только о побеге и думаю. Хотела сама проход найти – не дали. Один раз сунулась – сразу барьер невидимый поставили, как зверя, за забор посадили. Я же одна, Мышка, совсем одна в этом крысятнике. Тайны у них… Разве я не понимаю, что они не только в мой мир проход открывать умеют. Видела бы ты того монстро-зайца, которого они в комнате прячут. Урод, мутантский. Но эти работодавцы на все вопросы либо в молчанку играют, либо посылают подальше.

Леди из меня сделать вздумали. Если честно, я сама так решила. Уж лучше леди из себя строить, чем… Ну, ты понимаешь.

Старший их мне говорит: «У тебя, Виктория, актерский талант присутствует. Вот и разучивай роль высокородной, возвращающейся в дальние края после болезни». Легенду мне подобрал. Русский, оказывается, по звучанию похож на Гурундский. Теперь я леди из Гурундии. В империю приехала недавно. По имперский и гурундски я, конечно, не говорю, но объясниться после пару уроков могу. И про волосы не забыл. Короткие прически здесь леди не носят, так я их обрезала, чтобы якобы силу не терять во время болезни. Бред, какой-то. Теперь домой, через княжество возвращаюсь. Компаньонку потеряла в горах – несчастный случай. Ну, а князь оказался так добр, что разрешил присоединиться к его отряду.

Добр, он, как же. Письмо ему везут особое, в котором про меня все изложено. Подарок я, экзотический. Игрушка, чтобы поиграться. Откуп, чтобы от монастыря отстали. А князь – моя первая работа. Со слов настоятеля. Смешно, аж, плакать хочется.