Королева у власти

Марлоу встала по правую руку от нее, и Фейт повернулась к девушке. Они обменялись полными боли взглядами, на лицах отразилась невысказанная тоска, и, не говоря ни слова, они упали в объятия друг друга.

– Прости, – прошептала Фейт.

Марлоу сжала ее чуть крепче:

– И ты меня.

Когда она отстранилась, в глазах девушки-кузнеца сверкало пламя, отражаясь в слезах.

– Ты самая сильная из всех нас, Марлоу. Бремя, которое ты несешь… Мне жаль, что меня не было рядом, когда ты в этом нуждалась. Я думала, вам будет лучше без меня, но ошиблась – жестоко ошиблась. Теперь я понимаю, что вместе мы сильнее и нужны друг другу.

По сияющей фарфоровой щеке подруги скатилась слеза. И Фейт смахнула влагу, грустно улыбнувшись:

– Ты сможешь меня простить?

Марлоу кивнула, и выражение ее лица смягчилось, возвращая ему утонченную мягкость.

– Конечно. Но только если и ты простишь меня. Я была измучена и зла, и я… вымещала боль на тебе, винила тебя, хотя знала, что ты не виновата.

Фейт снова обняла ее, чувствуя, как тьма в душе рассеивается и она снова может легко дышать, зная, что стена между ними рухнула.

– Нечего прощать. Ты имела полное право чувствовать все это. И я была виновата, но никогда не перестану сражаться ради вас. Вас обоих.

Они отпустили друг друга, и Фейт повернулась к Джейкону, лицо которого просветлело, пока он наблюдал за ними. Фейт довольно улыбнулась и обняла его, опустив голову ему на плечо, пока Марлоу прижалась к ней с другой стороны.

На одно короткое мгновение трое друзей застыли перед костром, слушая треск древесины и наблюдая за огненным дождем из искр. И Фейт позволила себе миг радости среди моря печали. Она подняла глаза к небу и безмолвно поблагодарила Каяса в последнем прощании, повторяя его последние слова как клятву, которую никогда не забудет.

Заставь мир восстать из пепла.

Вкрадчивый голос Марлоу нарушил их скорбное молчание:

– Ты едешь в Райенелл?

Фейт покачала головой:

– Мой дом здесь, с вами.

Ее ответный взгляд вселил в Фейт ужас. Она уже знала, когда Марлоу говорит с ней не как подруга. А как оракул.

– Ты не должна отвергать возможность узнать о своей родине. Думаю, у тебя впереди еще много открытий, Фейт. Ответы, которые ты ищешь, уже рядом.

Фейт чувствовала себя глупо, желая возразить, чтобы остаться. Словно нуждалась в разрешении.

– Она права.

Фейт обернулась на Джейкона. В глазах читалась боль при мысли об ее отъезде, но на губах играла понимающая улыбка.

– Ты заслуживаешь шанса наладить отношения с отцом. А если решишь, что юг не для тебя, то всегда сможешь вернуться домой, назад в Хай-Фэрроу.

Она встретила его одобрительный взгляд, и в улыбке, полной любви, угадывался безмолвный толчок. Он освобождал ее. И не станет возражать, если она отправится в Райенелл, потому что всегда будет ждать здесь, и ничто, никто не остановит ее, чтобы снова увидеться с другом.

– Но если решишь остаться в Райенелле навсегда, то будь ты проклята, если думаешь, что мы тоже не отправимся на юг, – добавил он, обнимая ее за плечи и притягивая к себе.

Фейт воздержалась от оговорок; однажды их уже разлучили.

– Мы только что вновь обрели друг друга.

Марлоу нежно обняла Фейт за талию.

– Именно. Теперь нас никто не разлучает и никогда не разлучит. Но это… Такова твоя судьба, Фейт. Какие бы земли и моря ни пролегли между нами, мы всегда сможем пересечь их. Всегда найдем дорогу обратно друг к другу.

Она снова посмотрела на Джейкона. Он непринужденно и весело улыбался, переводя взгляд с нее на Марлоу.

– Что, если я не впишусь? – спросила она, признавая страх, который нависал над ней с того момента, как она увидела возможный путь в Райенелл. Она была простым человеком, всего лишь Фейт, невероятно далекой от высокородных фейри. И мысль, что она променяет один замок на другой… Она не могла просто так бросить место, в котором выросла. Забыть жалкую, заброшенную хижину и беззаботное, но бедное детство с Джейконом. Фейт ни за что на свете не изменила бы своего прошлого. Ни голодные дни, что они провели вместе, когда были еще слишком малы, чтобы найти нормальную работу. Ни те пронизывающе холодные ночи, когда приходилось сдвигать койки и красть джутовые мешки, чтобы использовать их в качестве дополнительных одеял. Ни то время, когда она бесконечно оплакивала свою мать и задавалась вопросом, чем заслужила одиночество в этом мире.

Но Фейт больше не была одинока. С того дня, как Джейкон вошел в ее жизнь и стал семьей. Ради человека, которого она крепко сжимала в объятиях – ради него, – она снова прошла бы через все это. Независимо от того, что узнала о своем отце и почему мать лишила ее той связи, у нее всегда будет друг, к которому она сможет вернуться домой. Джейкон, Марлоу, Ник и Тория – ее неразделимая семья.