Королева в ракушке. Книга вторая. Восход и закат. Часть вторая

Однажды Сара и Наоми сидели у подножья горы Гильбоа. Сара, глядя на вершину горы, сказала Наоми: «Меир и Шошана, еще детьми, одни поднимались ночью на эту пограничную вершину.

А когда дети повзрослели, ты знала об их странствиях и приключениях?»

«Знала и боялась. Я жила в постоянном страхе. Пыталась всякими уловками удержать их дома, но знала, что это невозможно. Я их понимала, потому все мы в этой семьи сделаны из одного материала.

От этих рассказов у Наоми замирало дыхание. Однажды сестра и брат пересекли иорданскую границу. Иорданцы были потрясены, увидев их. Подумали, что это привидения и дали им убежать. А как Сара переживала, когда ее дети попали в плен в Сирии. В дни праздника Суккот, в 1951 году, вооруженные хорошей топографической картой, они ходили по Цфату, по горе Кнаан, по долине, граничащей с севера, затем продолжили свой путь вдоль реки Иордан, от Хулы к озеру Кинерет. Когда они дошли до моста Бнот Яаков, полицейский, охраняющий мост не предупредил их, что на юг, где находилась нейтральная зона, идти опасно. Пасторальный пейзаж очаровал их. Стада паслись, понукаемые арабскими пастухами. Дождь застал брата и сестру, когда они со скалы любовались озером и окаймляющими его горами. Дождь, превратившись в ливень, заставил их спрятаться под деревьями. Вдруг раздались голоса, шум, выстрелы, и они, в страхе, залегли. К ним приблизились арабы, избили, и с криками и понуканьем отвели под конвоем в следственную камеру в Кунейтру. Там их допрашивали с пристрастием, посадили в две смежные комнаты, так, чтобы издевательства сирийских солдат над сестрой доходили до слуха брата. На следующий день их перевели в полицейский участок, в Дамаск, и после допроса увезли в военную тюрьму. Спустя две недели их неожиданно освободили.

Сара рассказала Наоми, о первой романтической связи дочери с парнем из кибуца Дгания. Она сблизилась с ним только потому, что он без конца говорил о преклонении перед ее героическим братом. Но соединиться с ним она была готова только на вершине Гильбоа. Их любовь трагически завершилась убийством в Иудейской пустыне.

«В течение 1954 года Меир участвовал в атаках на места концентрации иорданских войск, – десятого июля, второго августа, тридцатого августа, второго сентября. Одиннадцатого декабря 1955, Меир командовал силами, которые совершили нападение на укрепление Курси на Голанских высотах. Он мужественно сражался с сирийцами до завершения операции и получил награду за храбрость. Десятого сентября 1956 года Меир Хар-Цион был тяжело ранен в бою. Его оперировал прямо на поле боя доктор Анклович, открыв ему дыхательное горло, и тем спас ему жизнь. Врача также представили к награде за мужество. Меир вынужден был покинуть подразделение 101, и прекратить всякую воинскую деятельность».

Завершив книгу, она попросила генерала Арика Шарона написать несколько слов посвящения.

«Меир командовал многими в десантных операциями. Еще будучи сержантом, он командовал силами, которые ворвались в Шукаву, в бассейны Соломона, в Хеврон. Как командир взвода, а затем роты и полковой разведки, он всегда участвовал в самых тяжелых и опасных операциях, в большинстве своем самостоятельных, требовавших силы духа и несравненного мужества. Одно из главных свойств хорошего командира – его умение выпестовать других командиров. Меир Хар-Цион вырастил плеяду командиров, впитавших его влияние, умение, тактический талант. Многие из них стали высшими офицерами нашей армии в десантных войсках и других родах войск. Многие пали в боях.

Меир – прекрасный тактик. Он был по своему характеру ведущим, руководителем. Его деятельность, к сожалению, продолжалась относительно недолго, но оставила неизгладимую печать на Армии обороны Израиля, на многие годы, если не на поколения».

Готовую рукопись «Фрагментов дневника» они передали молодому издателю Нахману Ариэли.

В Израиль приезжает из Франции писатель и философ Сартр.

«Фаня, Сартру нечего мне сказать. Что можно ожидать от человека, который ставит свое «я» в центр, а все остальное называет «адом», – говорит Шалом.

Израиль не собирается участвовать во встрече с французом. Фаня, жена Гершома Шалома, сердится. Наоми подливает масло в огонь. Ей вовсе не по душе знаменитая формула Сартра «Всё – иллюзия. Человек не свободен – выбирать себе судьбу».

Наоми, все же, хочет сама услышать и увидеть воочию, вблизи, французского экзистенциалиста, слава которого пересекла границы и океаны.

Дом профессора Шалома сияет от чистоты, как операционная. Фаня проверяет посуду. Она очень взволнована и не обращает внимания на слова профессора: «Он не король Англии, не стоит поднимать такой шум вокруг Сартра. На меня его книги не производят впечатления».