Королева в тени

В нем говорила гордость. Ему было приятно, что король признает его таланты. Но присутствовало и понимание того, что он уезжает из Англии надолго, а значит, наша разлука тоже будет долгой. Его выезды в Кале совершались периодически и по мере необходимости, но тут все было по-другому, поскольку ситуация отягощалась ожиданиями, которые связывал с ним король.

Я наконец решилась. И, улыбнувшись Томасу, произнесла:

– Тебе следовало бы сказать мне это раньше.

– А что, есть какая-то разница?

– Возможно.

– Так ты не возражаешь?

Я взяла один из свитков, прочитала его и, вновь свернув, аккуратно положила обратно в сундук. Я видела, что Томас расслабился, как будто уже выиграл сражение.

– Нет. Но мне хотелось бы иметь немного больше времени на то, чтобы обустроить свой собственный дом.

Застыв с очередным документом в руках, он поднял голову, и бровь над его здоровым глазом вопросительно выгнулась.

– Я обожаю путешествовать, – с легкомысленной беззаботностью продолжала я, – и хочу пожить немного в Ванне. Раньше я в Ванне никогда не бывала.

Он забрал у меня два документа, которые я с рассеянным видом успела взять в руки.

– Ты поедешь со мной?

– Да.

– Но я буду там занят, и ты должна это понимать. Ты часто будешь оставаться одна, потому что я должен буду много разъезжать.

– Да. Но, несмотря на твою занятость, я все равно буду видеть тебя намного больше, чем если бы я находилась в Касл Донингтоне или Виндзоре.

Томас остановил меня уже в дверях, как будто в голову ему внезапно пришла одна мысль – небольшая проблема.

– А как же наши дети?

– Разумеется, Том и Джон поедут с нами. Думаю, Ванн – прекрасное место, чтобы растить там наших детей.

– Тогда я полностью оставлю все это на тебя.

– Ты всегда так делал. К тому же я должна сообщить тебе еще кое-что. Я снова беременна.

После такого разговора, простого и вразумительного, Томас больше не предпринимал попыток отговаривать меня. Он был доволен, да, но моим ли обществом или вниманием короля, сказать было трудно. Это была задача, с которой он мог справиться хорошо, я же настраивалась разъезжать по мере надобности между Ванном, королевскими дворцами в Лондоне и нашими имениями – совсем как Филиппа в ее молодые годы. Беременность не была ей помехой, не станет она помехой и для меня. И пока Томас будет делать себе имя в Европе, я присмотрю за нашими поместьями.

И при этом буду оставаться рядом с ним.

Но сначала мне нужно было нанести один визит. Хоть я и давала слово этого не делать, но была вынуждена нарушить свое обещание; впрочем, Томас в этом смысле был нисколько не мудрее меня.

– Милорд.

Я присела в глубоком реверансе перед королем, который, весь перепачканный в строительной пыли, давал распоряжения по обустройству новой залы для аудиенций и одновременно обсуждал со своим поваром меню для большого пира в связи с празднованием Пасхи. Дело было в его лондонском дворце Элтам, который он в муках перестраивал, стараясь превратить в место, достойное его самого и его отпрысков рода Плантагенетов.

– Джоанна. – Он поднял меня и поцеловал в щеку. – Как видите, я сейчас занят. Надеюсь, речь не идет о каком-то новом скандале.

– Конечно нет, милорд. – Я приняла чашу вина от проходившего мимо пажа, которого король подозвал кивком, и улыбнулась Филиппе, сидевшей – от греха подальше – в проеме окна. Жаль было мешать им в такой интимный момент фактического уединения, которых у них и без того было мало. Но для меня это было необходимостью. – Я здесь для того, чтобы поправить то, что было неправильно.

– И все-таки это звучит как очередной скандал. – Отпустив пажа, строителя и повара, Эдуард сделал большой глоток доброго рейнского вина. – Я вижу, что вы по максимуму воспользовались своим резко улучшившимся финансовым положением. Интересно, во что обошлась вам эта тонкая вышивка? Возможно, вы хотите произвести на меня впечатление?

– Ах, Эдуард, в отношении меня вам чудятся скандалы буквально за каждым углом. А делать этого не стоит, потому что теперь я – образцовая жена с отличной репутацией. – Я слегка приподняла свою чашу в символическом тосте, как будто уже праздновала свой успех. – Поэтому, зная вашу доброту и щедрость, а также чувство справедливости, я хотела бы обратиться к вам с одной просьбой. – Я обворожительно улыбнулась ему из-за края своей чаши. – Когда вы намерены пожаловать Томасу титул графа Кентского?

Вопрос этот не был таким уж неожиданным. Но Эдуард все равно нахмурил брови.

– Когда я решу, что он это заслужил.

– Вы сделали его капитаном Кале. А теперь еще опекуном наследного правителя Бретани и королевским капитаном. Почему бы не дать ему сейчас и этот дворянский титул? Если он станет графом Кентским, это придаст ему авторитета и значимости при действиях от вашего имени.

– Титул есть у вас, Джоанна. И этого достаточно.

– Нет, милорд, этого явно недостаточно. Томас достоин этого титула, как никто другой. Мой старший сын унаследует его после моей смерти, но почему бы и моему мужу не воспользоваться всеми преимуществами, которые дает это звание, прямо сейчас. Вы определенно несправедливы к нему, Эдуард.