– Для таких темных волос, как у тебя, понадобится зеленая ящерица, лишенная головы и хвоста и сваренная в масле. – Ее брезгливую гримасу я проигнорировала. В любом случае это было лучше ее дальнейших выяснений насчет того, что мы так долго обсуждали с Недом. – Намажь волосы этим варевом. Мои женщины клянутся, что это очень действенное средство, чтобы сделать волосы более густыми и блестящими. Если, как я уже сказала, их цвет темнее моего.
Она кивнула, хотя, похоже, мне не удалось убедить ее.
– Если это сможет подтолкнуть Ангеррана к тому, чтобы он пошел к моему отцу и поговорил насчет нашей женитьбы, я готова на любые эксперименты. А ты что думаешь по этому поводу?
– Думаю, что ваша женитьба не имеет для меня никакого значения.
Кажется, вот тут она мне поверила.
Мне почему-то не хотелось заранее думать о реакции королевы, когда она узнает о том, что собрались сделать мы с Недом.
Глава одиннадцатая
Меня не оставляло ощущение дежавю, но, с другой стороны, я ведь этого ожидала. Хотите знать, где мы с ним обручились? Не среди клеток с соколами, а в часовне в Кеннингтоне, любимом поместье Неда, которое он построил на треугольном участке земли, подаренном королем своему любимому сыну. Эдуард не одобрял такого использования своего подарка. Приехали мы туда по отдельности под каким-то предлогом, который я теперь и не вспомню, да и неважно это было, потому что нам не перед кем было отчитываться за свои действия. Ни священника, ни ладана, никакого драматизма, никаких уведомлений о предстоящем бракосочетании – просто зеркальное повторение моего первого брачного союза; с той только разницей, что с двух свидетелей, сквайров Неда, не была взята клятва держать язык за зубами. Потому что Нед намеревался известить отца об этом событии без промедления.
Я даже не пыталась его переубедить, понимая, что неминуемо проиграю. Нед был не тем человеком, который, начав травить на охоте зайца, вдруг свернет в сторону. Чем раньше король узнает, тем скорее мы столкнемся с взрывом его гнева и сможем противостоять ему. К тому же что мог сделать Эдуард, если мы уже поженились? Король по собственному горькому опыту знал, что это не тот статус, который можно быстро переиграть. Если мы обменялись клятвами и консумировали свой брак, то на Его Святейшество полагаться уже не приходилось, какими бы неправильными ни были действия обрученной пары. Мы же с Недом женились с соблюдением формальностей – просто разряженные священники и празднования ждали нас позднее. Вместе с немилостью короля.
Я стояла рядом с Недом в практически пустой часовне в Кеннингтоне. Казалось правильным и уместным, что Нед дал простую солдатскую клятву,
Нед выглядел так уверенно, будто вообще ожидал не бури, а всего лишь легкого бриза, который хоть и поднимет небольшие волны, но волнение это быстро уляжется. Клятва его была прямой и решительной и больше подошла бы для военного командира, чем для человека, который женится.
– И в этот день я беру тебя в жены, Джоанна.
– И в этот день я беру тебя в мужья, Эдуард, – повторила я.
– Теперь ты мне жена.
– Теперь ты мне муж.
Наступила пауза.
– Мы должны еще что-то сказать? – спросил Нед. – Думаю, этого достаточно, чтобы соблюсти законные формальности.
Я почему-то чувствовала странную пустоту, как будто такое судьбоносное событие, полностью менявшее мою жизнь, должно было ознаменоваться раскатами грома или вспышкой молнии.
– Ты мог бы добавить немного эмоций, что-нибудь от души, – предложила я.
Он ухмыльнулся и просиял – знакомое выражение лица.
– Если хочешь эмоций, то я скажу так. Я всегда восхищался тобой. И подтвердил свое восхищение этой церемонией. Поэтому я женился на тебе сегодня, моя дорогая Джанет. Надеюсь, что мы с тобой оба полюбим друг друга.
Ни одна невеста, полагаю, не могла бы желать большего.
– Ты был моим другом, а в детстве – компаньоном по играм. Я ценю твое решение и принимаю то, что с этого дня являюсь твоей женой.
Нед внимательно смотрел на меня. Вероятно, он тоже надеялся на что-то большее от меня, но мне всегда было трудно понять, что кроется за выражением его лица.
Он поцеловал меня в губы.
– Итак, я дал свою клятву.
– Как и я свою.
Все, дело сделано. Я больше не была графиней Кентской. По принципу