Королева в тени

– Да, видимо, вы правы. Но мое долгое отсутствие так или иначе все усложняло, не правда ли?

Это было лучшее оправдание из всех, на какие я могла надеяться, и поэтому, когда Томас взял меня за руки, погладил мои пальцы, а затем поцеловал одну за другой мои ладони, я не противилась. Я подумала, что должна вновь закрыть повязкой самый страшный из виденных мною шрамов, после чего прикоснулась к нему губами.

– Вы очень великодушны, – пробормотал он.

А потом Томас взял мое лицо в свои ладони и поцеловал меня в губы. Здесь, под сводами погреба особняка в Бишеме, это должен был быть первый и последний раз, когда мы касались друг друга так интимно, – в знак признания того, что было между нами и, честно говоря, от безнадежности нашего положения. Первый и последний раз, когда кто-то имел бы право обвинить нас в неподобающем поведении.

– Да храни вас Господь, Томас.

– А я буду молиться, чтобы Он берег вас, миледи.

Складывалось впечатление, что, когда я вновь надела на него снятую повязку, вызвавшую такой всплеск эмоций, это вернуло нас на прежний уровень отношений между хозяйкой дома и ее управляющим. С камнем на сердце я развернулась и, чувствуя себя совершенно несчастной, возвратилась к себе, оставив его выполнять свои обязанности. Правильность моего выбора оставалась под вопросом, а неадекватность принятого решения лежала на поверхности. К тому же всю правду я ему так и не сказала.

– Где ты была?

Уилл встретил меня в зале, успев заметить, что я иду со стороны кухонь.

– Сэр Томас составляет списки продуктов в погребе. – Мне казалось, что лицо мое горит от чувства вины, но, видимо, это было не так, потому что Уилл никак на это не отреагировал. – Сэр Томас считает, что скоро начнется новая кампания. И он отправится на войну, я в этом уверена.

– Что, правда? Тогда я тоже поеду с ним.

Таким образом, с войны теперь могли не вернуться уже оба моих мужа.

Меня могло бы удивить, что должность управляющего в поместье могущественного графа Солсбери потеряла для сэра Томаса Холланда всю свою важность, как только началась подготовка к военной кампании, к которой можно было примкнуть. Но не удивило. Как не удивило и то, что на Уилла произвело сильное впечатление уважительное отношение их управляющего к его жене и матери. И когда король начал приготовления к своей экспедиции, которая должна была отплыть от английских берегов в июле 1346 года и высадиться в Нормандии для новой войны с французами, отважные рыцари со всей Англии, а также из дома Солсбери отправились вместе с ним.

Так началось странное время, время ожидания, которое мы так часто переживали в последние годы. Королева страдала от ранних симптомов очередной беременности, но видела в этом физический знак того, что ее король предан ей. Все праздники, охота, пышные пиршества при дворе были отменены. Не время было веселиться, пока шла война и победа в ней еще не была достигнута.

О возможности поражения мы даже не говорили.

Наконец долгожданные гонцы принесли радостные известия, и мы вздохнули с облегчением, узнав, что наши воины благополучно добрались до полуострова Котантен, где король неподалеку от места высадки посвятил в рыцари своего сына Неда, а также моего супруга Уилла. Это было потрясающее начало кампании, и графиня Кэтрин утирала слезы гордости. Я ждала каких-то новостей о Томасе и своем брате Джоне, который на поле битвы должен был официально получить свой титул графа Кента, но о них ничего слышно не было. Впрочем, отсутствие новостей в такой ситуации – уже хорошая новость. Мой брат был слишком молод, но он обязан был пройти боевое крещение, а здесь, в окружении стольких друзей, для этого открывалась прекрасная возможность.

Армия приготовилась к длительной военной кампании, а мы приготовились к такому же длительному ожиданию; Филиппа, сама настроенная оптимистично, подбадривала и нас, чтобы мы не утрачивали присутствия духа. Ей было что терять – там у нее находились муж и сын, оба горячо любимые. Мы следовали ее примеру со всей решимостью. Филиппа жаловалась на то, что она полнеет, что у нее отекают лодыжки, и высказывала мне пожелания, чтобы я избежала всего этого, когда мы с Уиллом начнем жить полноценной супружеской жизнью.

– Когда он вернется с войны, наступит подходящий момент, чтобы ваш брак стал полноценным, – сказала она мне как-то, когда ее приступы тошноты немного ослабли. – Ваш возраст уже позволяет это, и даже с запасом. Я была намного моложе вас, когда мы с Эдуардом стали супругами по-настоящему. Я уговорю короля назначить вам более существенное содержание, чтобы вы могли основать ваше просторное родовое гнездо. Дети – очень дорогое удовольствие, уж мне ли этого не знать.

Я поблагодарила ее за доброту, присев в реверансе.

– Уильям будет тебе исключительным мужем, – заметила Филиппа, к счастью не зная, что в этот момент я мысленно молюсь, чтобы избежать для себя того будущего, каким оно виделось ей.

– Лучшего я и представить себе не могу, – подхватила оказавшаяся рядом со мной вдовствующая графиня, которая недавно также вернулась ко двору.