Королева в тени

– Я тоже, мадам, – согласилась я. – Давайте теперь вместе надеяться, что вскоре мы услышим про успехи нашего Уильяма в бою, – поспешно добавила я, пока она не включила свое красноречие на тему, какие дополнительные таланты понадобятся мне, чтобы стать для ее сына столь же исключительной женой.

Новости поступали к нам буквально по капле. Сначала была изнурительная осада города Кан, затем состоялась битва возле местечка под названием Креси, закончившаяся великой победой, где «английские рыцари и лучники истребили весь цвет французской армии», как об этом возвестили гонцы в своих напыщенных сообщениях. А еще были потери, очень много смертей как со стороны французов, так и со стороны англичан. В той битве встретил свою благородную кончину слепой король Богемии, сраженный в самой гуще боя на своем боевом коне, который был привязан к седлу одного из рыцарей его свиты.

Неужели дефект зрения приведет и Томаса к такому же трагическому концу?

Лучше было об этом не думать. Я пыталась отвлечься от невеселых мыслей, занимая разговорами королеву и стараясь избегать общения с матерью и вдовствующей графиней. Между тем король, обложив осадой французский гарнизон в Кале, призвал к себе Филиппу, чтобы она встретила с ним Рождество в его лагере у деревушки Вильнёв-ле-Арди. Я подумывала о том, чтобы отправиться туда с ней, но потом решила остаться в Англии, чтобы присмотреть за новым управляющим, заменившим на этом посту Томаса. Я быстро училась, привыкая выполнять обязанности новой графини Солсбери.

– Это станет бременем, от которого тебе не отделаться до конца твоих дней, – заметила моя мать; в голосе ее чувствовалось удовлетворение, которое мне не понравилось.

– Это бремя я сброшу со своих плеч, как только Уилл и наш управляющий вернутся домой, – заявила я.

– И тем не менее. Ты осталась в Англии, чтобы взять на себя его обязанности!

– Это было мое решение. – У меня не было желания проводить Рождество в Вильнёв-ле-Арди в компании Томаса и Уилла одновременно – это было бы слишком утомительно.

Моя мать, видимо, мечтала, чтобы Томас погиб славной смертью воина на поле брани. Но этого не произошло. До нас долетали слухи, что он прекрасно проявил себя при осаде Кана, что подтвердил свои лидерские качества командира в битве при Креси и что прошел через все сражения, не получив ни царапины. Можно было не сомневаться, что он как-нибудь поведает нам об этом за ужином в Бишеме, а Уилл с восхищением будет дополнять его, рассказывая уже свои собственные истории о доблести и ратных подвигах.

Вскоре мы узнали, что они уже в пути и возвращаются домой.

Заключенная в успокаивающие объятия большого облегчения, я радовалась тому, что теперь по ночам у изголовья моей кровати меня уже не караулили кошмары. Я спала спокойно, мысленно настраиваясь и готовясь вновь осваивать искусство жизни с ними обоими под одной крышей.

Октябрь, 1347. Лондон

Шум возник сперва неясным рокотом, словно далекие раскаты грома или грохот приближающего каравана тяжело груженных повозок. Но вскоре в нем уже можно было различить оживленные возгласы и радостные крики приветствий. А также бессвязные вопли, подогретые щедрыми возлияниями эля.

Англия ликовала, встречая своего короля, вернувшегося с войны с победой. Я пребывала в окружении семьи Солсбери, когда все мы ждали возвращения нашего героя, молодого графа. Он сражался доблестно. Он был посвящен в рыцари и зарекомендовал себя славным воином – под стать своему блистательному отцу. Все находились в состоянии радостного возбуждения еще и потому, что теперь новоиспеченную чету Монтегю ожидало блестящее будущее. Ожидалось, что благодаря молодому графу и его жене королевской крови их древний род возродится и вернет себе ведущие позиции при дворе. Так что теперь пришло время этой самой жене королевской крови порадовать всех сыном, наследником на будущее.

Окружающие начали выразительно поглядывать в мою сторону. Соображения королевы Филиппы насчет того, что пора мне наконец начать выполнять свои обязанности жены, разделяли и остальные, в особенности моя мать, которая в этот час осчастливила нас своим присутствием.

Что со мной будет, к чему я приду, скажем, через год? Здравый смысл подсказывал, что буду я графиней Солсбери с младенцем на руках. И что, учитывая сложившийся порядок вещей, у меня уже не будет пути, по которому я могла бы вернуться к Томасу. Я должна была благодарить Пресвятую Деву, что Уилл в итоге оказался таким же ответственным и нежным, каким он был в детстве. Немногие из жен могли бы похвастаться таким супругом.

Я стала размышлять, что произойдет в ближайшем будущем.