Королева ведьм Лохленна

Все матросы посмотрели на меня так, как будто были готовы броситься за борт при таком предложении.

– Олл раит! Я сделаю это сам.

– Подожди, Дюффус, – сказала Аннис, – дай мне подумать. Через минуту я вернусь с решением.

– У нас мало времени. Посмотри, собираются тучи, при­ближается шквал, который неминуемо опрокинет судно, если мы не развернемся носом к ветру.

Я стал медленно подниматься вверх по мачте. Она качалась из стороны в сторону, грозя швырнуть меня за борт в бушу­ющие волны. Броунжер увидел меня и принялся хихикать.

– Большой человек идет и хочет сбросить Броунжера! Большой человек упадет с мачты и сломает себе шею, а Броунжер будет смеяться и смеяться!

– Я тебе сломаю шею! – пригрозил я ему, когда был уже на полпути.

Броунжер стал вертеться еще быстрее. Он ухватился за канат, свешивающийся с мачты, и начал вертеться на нем, как на карусели. Он дважды пролетел мимо меня, и я попы­тался схватить его. Его перепончатая лапа была на расстоянии дюйма от моей руки, и он злорадно хихикнул, когда я промахнулся. «Андраста» вертелась как волчок. Вода с ревом прокатывалась по палубе и матросы в панике пытались сп­устить две маленькие шлюпки, бывшие на борту судна.

– Кругом и кругом плывет «Андраста»! – кричал Броунжер. – Кругом и кругом плывут Дюффус и Аннис.

Он опять пролетел мимо меня, распевая свою глупую песенку. Я снова попытался схватить его, но чуть не свалился с мачты. На мгновение взглянув вниз, я увидел только зеленые волны с белыми барашками. Желудок и голова закрутились с такой скоростью, как и «Андраста», а пение Броунжера производило какое-то гипнотическое действие.

– Сейчас пальцы большого человека разомкнутся... разом­кнутся.....разомкнутся....и он упадет вниз... упадет вниз... упадет вниз...

Мне были известны такие песенки, я видел, как они дей­ствуют на земле, когда присутствовал на нескольких шабашах.

Я зацепился и постирался заткнуть уши,чтобы не слышать этого пения.

– Дюффус, спускайся! – кричала Аннис. – Я кое-что придумала, чтобы избавиться от него!

– Он упадет вниз, упадет вниз! – пел Броунжер, опять приблизившись ко мне. -Броунжер будет колдовать, и он упадет вниз!

И только сейчас я начал кое-что понимать. Огромное крылатое существо бросилось на меня из огненного облака. Его большие черные крылья yгрожающе хлопали, а своими челюстями оно намеривалось оторвать меня от мачты. Я уже чувствовал его свирепое дыхание, когда оно... Я наклонил голову и оно пропало. Воображаемые ужасы пропадают, если поймешь, что они воображаемые. Броунжер снова запрыгал. В его свинячьих глазках было удивление, когда он понял, что колдовство не сработало.

Тогда он стал действовать на мой мозг. Я уже не висел на мачте корабля, а теперь был уже на Земле и судорожно цеплялся за веревку, привязанную к бамперу автомобиля, мчащегося по шоссе близ Лос-Анджелеса. За мной мчалась дюжина других машин со сверкающими зубоподобными решет­ками, и их гудки холодили мою кровь. Ужас пронзал все мое существо. Автомобиль мчался все быстрее и быстрее. Я был как загнанный кролик. Я был приманкой для рычащих ме­ханических чудовищ, преследующих меня. Я должен скрыться, должен уйти отсюда...

– Дюффус, Дюффус, стой! Это только колдовство! – достиг меня голос Аннис, когда я уже держался за веревку одной рукой и готовился отпустить ее.

Я уже откинулся назад и Броунжер пел свою песню лико­вания. Однако я, опомнившись, крепко ухватился за канат и вновь укрепился на мачте. На этот раз Броунжер был близок к успеху. Каким-то образом он узнал, чего я боюсь, и сделал этот страх реальным для меня, причем сделано это было с большой достоверностью. Я вдруг вспомнил все опасности того мира, которых в этом мире не было, и эти страхи чуть не погубили меня.Броунжер снова завертелся, но на этот раз он сделал ошибку. Он не учел моего роста и длины моих рук. Я вытянул руку и схватил его за голую ногу. Он заверещал и стал лягать меня, однако я подтащил его поближе и покрепче ухватил. Он вонял как тухлая рыба и был холодным, как само море.

Я содрогнулся при прикосновении к этому липкому существу, но продолжал держать его.

Он ругался и лягался, но я крепко удерживал его и спускался вниз.

Мы оказались на палубе гораздо быстрее, чем я забирался туда. Мои руки горели от веревочных узлов и борьбы с орущим и ругающимся Броунжером. Он пытался поцарапать мне лицо своими когтями на перепончатых лапах. Я с размаху ударил его кулаком в ухмыляющееся лицо, но он вцепился зубами в мою руку как сумасшедшая собака. Мы покатились по палубе, а все матросы разбежались кто куда.

Я был в три или четыре раза больше его, а по весу превосходил еще больше, но его мускулы были как сталь, и его яростное сопротивление было трудно сдержать. Дважды он провел когтями по моей шее и груди. Его ногти нарисовали татуировку на моем животе, а его зубы раз за разом впивались в меня. Я пригвоздил его к палубе, а он пытался выбраться из под меня и вскарабкаться обратно на мачту. Я рискнул осмотреться. «Андраста» барахталась без управления, а шквал был уже совсем близко.