Королева Виктория

В это же самое время принц Альберт прощупывал почву в шато д'Э. Принц тоже воспользовался случаем заняться политикой, пусть и на любительском уровне. В Испании подрастала юная королева Изабелла, у которой имелась сестра-инфанта, и обеих девочек Луи-Филипп давно уже присмотрел для своих сыновей. Через этот брак Франция утвердила бы власть над политически слабой Испанией, что было невыгодно для Англии как таковой и для Альберта в частности. Он давно присмотрел инфанте другого жениха, одного из своих кузенов. Под давлением Альберта Луи-Филипп дал обещание не сватать инфанту за сына, но клятва выветрилась у него из памяти, стоило только гостям покинуть Францию.

По мнению королевы, поездка удалась, но ее спутница леди Каннинг отличалась большей разборчивостью. Придворная дама придирчиво смотрела по сторонам, находя то там, то тут признаки дурного вкуса. Карета, на которой Викторию везли в Э, показалась ей «помесью шарабана времен Людовика XIV и рыночной телегой из Хэмптон-Корта». Дорога во дворец состояла из рытвин и колдобин – не то что в Англии. За ужином она поморщилась, заметив на скатерти хлебные крошки: неужели нельзя было перестелить? А вечером страдала от пронзительных звуков французского рожка, которые при всем желании трудно было счесть мелодичными. Истинная дочь Альбиона, леди Каннинг не сомневалась, что дикари начинаются за Ла-Маншем, и поездка лишь подтвердила ее мнение.

От критиканки-фрейлины доставалось и самой королеве. Разве можно ехать во Францию, законодательницу мод, и при этом одеваться так затрапезно? Той же осенью Виктория посетила Брюссель, где в пансионе мсье Эже учила французский Шарлотта Бронте. Будущей писательнице она показалась «невысокой, крепенькой, оживленной, очень скромно одетой и державшейся без особых претензий». В Бельгии королева провела шесть дней и успела посетить Брюгге, Гент, Брюссель и Антверпен, путешествуя в коляске вместе с дядей Леопольдом.

Следущий визит за границу пришлось ждать целый год, поскольку в 1844 году королева приходила в себя после родов и долго сражалась с послеродовой депрессией. В том же году скончался отец Альберта, герцог Эрнст Саксен-Кобургский. В последние годы жизни он мало общался с сыном. Отец рассчитывал, что Альберт, осев на доходном месте, поделится деньгами с родней, но принц отказался слать деньги за границу, ведь англичане такое расточительство ему бы не простили. Несмотря на размолвку с отцом, Альберт горько оплакивал его смерть. Впервые за четыре года он отпросился домой – и в одиночку, без жены. Настал черед Виктории лить слезы. «Я никогда не расставалась с ним даже на одну ночь, и мысль о расставании страшит меня», – признавалась Виктория дяде Леопольду.

* * *

Опасаясь, что королева подпадет под влияние французов, в Англию заторопился император Николай I. Россия, как и Франция, готовилась застолбить турецкие владения вокруг Черного моря, а борьбе за новые территории союз с Англией сыграл бы немаловажную роль.

Николай прибыл в Англию 1 июня 1844 года, в один день с королем Фридрихом Саксонским, и быстро затмил скучноватого немецкого гостя. Несмотря на беременность, Виктория рада была повсюду сопровождать русского императора. Вместе с Николаем она побывала в опере и на скачках в Аскоте, устроила для него военный парад в Виндзоре и потчевала на роскошных обедах в Букингемском дворце.

О политике российский император предпочитал рассуждать с принцем Альбертом и премьер-министром, но Викторию не раздражало, что беседы ведутся поверх ее головы. Хотя в Англии Николай снискал репутацию жестокого тирана, Виктория была заинтригована гостем. Высокие и статные мужчины, окруженные ореолом суровости, никогда не оставляли ее равнодушной. А его привычка спать на соломе, которую он потребовал даже в Виндзоре, добавляла императору экзотического шарма.

«Его визит – событие, очень лестное для нас всех. Он производит огромное впечатление: по-прежнему красив и обладает прекрасным профилем… Вежлив в высшей степени, иногда настолько, что меня это настораживает, ведь он неустанно проявляет ко мне внимание. Однако смотрит он с таким грозным выражением, какого я еще ни у кого не видела»[102], – писала Виктория, исподволь любуясь гостем.

Подумать только, ведь в свое время его сын Александр оказывал ей знаки внимания. Повернись история иначе, Николай мог бы стать ее свекром!

Вопреки всему, что она о нем слышала, королева сочла манеры гостям простыми и приятными. «Император много хвалил моего Альберта. “Невозможно представить себе мужчину красивее его, он благороден и держится с таким достоинством”, – говорил император. Он рассмешил нас с королем Саксонии, сказав, что… чувствует себя неловко во фраке, к которому совсем не привык. Ношение военного мундира вошло в его привычку, и без него он ощущает себя как без кожи»[103]. Император был доволен, что во время смотра войск 5 июня и парадного обеда в Букингемском дворце ему уже не требовалось стеснять себя фраком.