Королева восстанет

– Нет, – услышала я собственный голос и сразу устыдилась. Какая же жалкая. Но я ничего не могла с собой поделать. Если она сменит простыни, то вместе с ними исчезнет и запах Бенедикта. А мне была невыносима даже мысль об этом. – Пожалуйста… Можешь еще пару дней оставить постель как есть? – тихо попросила я. Дверь в гостиную всего лишь прикрыта. Мне искренне хотелось верить, что Бенедикт меня не услышал.

– Эм… Разумеется, – откликнулась немного озадаченная служанка, но выпрямилась и отпустила одеяло. – Тогда я просто уберу кровать, хорошо?

Я энергично закивала:

– Да. Спасибо.

– Не за что, мисс.

Сдержанно мне улыбнувшись, женщина начала взбивать подушки. А я на мгновение нерешительно застыла в комнате. Боролась с искушением спросить, как ее зовут. Хотя, если мы подружимся, для нее это навряд ли хорошо кончится. Мне невольно вспоминается случившееся с Бонни. А ведь это произошло, еще когда Бенедикт всеми силами старался меня защитить.

Я без лишних слов отвернулась и оставила служанку спокойно выполнять свою работу.

В гостиной накрыт стол у окна. Сквозь высокие окна струился солнечный свет, окутывая все вокруг теплым светом. Лишь выражение лица Бенедикта ему осветить не удалось. Король сидел на стуле с газетой в руках и читал ее с перекошенным от ярости лицом. Мое присутствие он старательно игнорировал.

Беззвучно опустившись на место напротив него, я налила себе стакан яблочного сока. Аппетита нет совсем, однако после скудного рациона последних дней будет разумно чего-нибудь поесть и попить.

Краем глаза я наблюдала, как служанка вышла из спальни и покинула королевские покои. Она закрыла за собой дверь, и мы снова остались наедине.

Сделав над собой усилие, я взяла булочку из корзины в центре стола и разрезала ее. Нужно сосредоточиться на своей задаче. На том, как я могла помочь Бенедикту, Лире и людям в Лондоне. Но я так сильно истосковалась хотя бы по какому-то подобию нормальности, что хотела еще ненадолго оттянуть разговор на эту тему.

– Что пишут в газете? – спросила я и потянулась за маслом.

Вампир с шумом втянул воздух.

– А что там может быть написано, Флоренс? – раздраженно отозвался он. – Что-то о похищенной принцессе, покушении на короля и грозящей гражданской войне.

– Они пишут об этом? – изумленно переспросила я.

– А о чем еще им писать? О погоде?

– Я… Я думала, в газетах пишут исключительно о том, что ты им разрешаешь.

Бенедикт фыркнул, как будто это полный абсурд.

– С таким же успехом можно попробовать заставить птиц в аду не петь.

Я растерянно нахмурилась:

– То есть им уже известно о Лире? Откуда?

– Если бы я знал, у нас было бы на одну проблему меньше.

Опустив нож, я оставила попытку намазать бутерброд. Все равно желудок к этому моменту завязался таким узлом, что, скорее всего, мне не удастся проглотить ни кусочка.

– А сейчас? – тихо спросила я.

– Минимизируем ущерб, – холодно откликнулся Бенедикт.

Я глубоко вздохнула. Нормально пообщаться явно не выйдет. Чего и следовало ожидать.

– И как я могу с этим помочь?

Он мрачно посмотрел на меня:

– На сегодня, во второй половине дня, назначена пресс-конференция. К счастью для тебя, я не склонен сам выступать перед народом, так что тебе не придется произносить речь лично. Эрис представит людям нашу историю. Ты будешь стоять на заднем плане вместе со мной и стараться выглядеть хотя бы отчасти заслуживающей доверия. Впрочем, зная тебя, это не должно составить труда.

Я пыталась не подавать виду, как сильно меня задели его слова. Он в любом случае мне не поверит.

– Что конкретно я должна делать? – вместо этого спросила я.

Король покачал головой и вернулся к своей газете.

– Репетировать ничего не понадобится.

Это не ответ на мой вопрос. Я хотела знать, как мы будем стоять на заднем плане. Держаться за руки? С влюбленными взглядами и нежными прикосновениями? Хватило только представить это, и меня затошнило от нервозности.

– Тем не менее мне нужно знать, чего ожидать, – объяснила я.

– Узнаешь, когда придет время.

Он что, серьезно?

– А почему не сейчас? – с растущим раздражением поинтересовалась я. – Раз ты хочешь, чтобы я притворялась перед людьми, дай мне время подготовиться! Я должна знать, будем ли мы… прикасаться друг к другу. Или целоваться, или…

– Ничего подобного точно не будет, – отрезал Бенедикт. И метнул в меня злобный взгляд. – Пока я сам точно не знаю. Но думаю, ты достаточно практиковалась в этой роли, чтобы немного сымпровизировать.

– Это не было ролью! – решительно возразила я, однако он сделал вид, будто вообще меня не слышал, и опять уткнулся в газету. Разочарованная, я гоняла по тарелке половинку булочки. – А что мне делать до пресс-конференции? У тебя есть для меня какое-нибудь задание, или я просто пленница, которую ты будешь время от времени показывать перед камерами? Твоя спальня – моя новая камера?

Бенедикт с подчеркнутым безразличием пожал плечами: