Королева восстанет

– На данный момент ты больше ничего не можешь сделать. Согласно нашей истории, между нами ничего не изменилось. Ты можешь спокойно перемещаться по замку. Под запретом только мой кабинет. И конечно, нельзя никому рассказывать о нашей… договоренности. Кроме того, за тобой везде будут следовать стражники. Для твоей же безопасности, разумеется.

Договоренность – вот как это называется. Какое симпатичное слово вместо «заключения». Но в нынешних обстоятельствах мне, наверное, грех жаловаться.

– Понятно, – ответила я. – А что насчет Лиры?

– Мои люди ищут ее. Пока не найдем, остается только ждать, когда твои родители дадут о себе знать, что они, надеюсь, и сделают после пресс-конференции. Ты с ними поговоришь. Сегодня Эрис тебя проинформирует.

Глубоко вздохнув, я сделала глоток сока. Мы с родителями не разговаривали уже полгода. И письмо, которое им передала Лира, кажется, не помогло. Убедить их сменить курс будет сложно, если не невозможно.

Если бы мама с папой мыслили рационально, решить этот вопрос было бы на самом деле легко. Бенедикт – единственный, кто стоял между Красным Дождем и короной. Работая против него, родители саботировали собственные цели, они ведь должны это понимать. Вот только я опасалась, что мои аргументы никто даже слушать не станет, учитывая, какая их сжигала ненависть. Учитывая, что я их предала.

И все-таки я попробую. Проклятье, я сделаю что угодно, лишь бы положить конец насилию. Какую бы боль это ни причиняло.

– Я с ними поговорю, – пообещала я. – Но не стала бы сильно надеяться, что это принесет какую-нибудь пользу.

Может быть, я слишком откровенна. Но мне не хотелось опять давать Бенедикту пустые обещания.

Послышался шелест страниц – он опустил газету.

– Почему?

– Потому что я передала Лире сообщение для родителей, и тем не менее они ее похитили.

– Что бы ты им якобы ни написала, очевидно, оно оказалось недостаточно убедительным.

Он даже не уточнял, что именно было в послании. Прямо намекает, что все равно мне не поверит. Видимо, это идеально резюмировало суть наших отношений в настоящий момент.

Проглотив ком в горле, я подняла подбородок.

– Как себя чувствует мой брат?

Угол рта Бенедикта дернулся.

– Еще дышит, насколько мне известно.

Во мне вспыхнула ярость.

Мужчина, которого я знала, никогда не сказал бы мне такого. Я правда больше его не узнавала. Это моя вина? Это я так его сломала, что не осталось ни следа от его настоящего характера? Или…

Слова Валериана эхом отражались у меня в голове. Вместе с криками боли.

Может, Бенедикт всегда был таким? Неужели я видела в нем то, чего на самом деле никогда не существовало? Неужели просто привыкла к монстру, которым он был? Неужели все это время брат был прав?

Нет.

Это просто невозможно. Обстоятельства превратили Бенедикта в этого незнакомца. Из-за меня проявились все его плохие стороны. Он все тот же, просто больше не мог этого показать.

Проглотив любые возражения, я все-таки сделала себе бутерброд.

Бенедикт молчал. Его присутствие давило на меня, словно тяжелый груз на грудную клетку. Но всего через несколько минут король сложил газету и встал. Как обычно, он ничего не съел. Эта мысль навела меня на другую… Он уже давно не пил мою кровь. По крайней мере, если не считать того раза на празднике летнего солнцестояния, когда моя кровь оказалась отравлена, а следовательно, вряд ли хорошо усвоилась.

Невольно я вспомнила момент, когда Валь вонзил клинок в грудь Бенедикта. Вспомнила парализующую панику и всеобъемлющий страх потерять этого мужчину. Сердце сжалось.

– Ты уже оправился? – вырвалось у меня, и Бенедикт замер в дверном проеме своего кабинета. – От яда, я имею в виду, – поспешно добавила я, поскольку его мрачный взгляд снова превратился в олицетворение смертельной угрозы.

– Он оказал только оглушающий эффект, – ледяным тоном сказал он. – Кроме того, доза была слишком маленькой.

Я отрывисто кивнула и отвернулась.

– Хорошо, – прошептала я, слишком стыдясь того, что Бенедикт это услышит, и в то же время испытывая слишком большое облегчение, чтобы совсем ничего не сказать. Если бы я выпила тот чертов бокал шампанского целиком, он бы, вероятно, не смог отбить атаку Валя и не стоял бы сейчас здесь. Все могло закончиться гораздо хуже.

Бенедикт скрылся в кабинете и закрыл за собой дверь. Видимо, он на полном серьезе разрешил мне свободно передвигаться по замку. Слава богу. Меня снедало такое сильное беспокойство, что пришлось буквально заставлять себя усидеть на месте еще пару минут и запихнуть в себя завтрак.

Когда чуть позже я вышла в коридор, рядом тут же возникли двое стражников. Оба изобразили легкий поклон, а у меня по спине пробежала холодная дрожь. Один из них вчера был со мной в Тауэре. Я до сих пор ощущала на руке чуть выше локтя его железную хватку. Он даже не шелохнулся, пока Бенедикт пытал Валя у меня на глазах.

Сглотнув, я выдавила из себя улыбку. Значит, вот как король решил убедиться, что я буду придерживаться его правил. Приставил ко мне человека, который знал правду. Того, кого я не смогу обмануть.

– Я хочу прогуляться, – сообщила я мужчинам.