Королева восстанет

Еще одна причина, по которой я не мог позволить Красному Дождю узурпировать корону. С ней связана слишком большая власть. Теоретически король вправе отменить все парламентские системы в стране. Люди чрезвычайно быстро забывают, какие ценности отстаивали, если им пригрозить отставкой или чем-нибудь похуже. От того, кто сидит на троне, зависит судьба Англии. И тот факт, что я слишком часто сомневался в том, что подхожу на эту роль, вероятно, показывает, что все-таки подхожу. Я осознавал всю тяжесть своих решений. Принимал их с осторожностью. И всегда ориентировался на благополучие своего народа, а не на свое собственное.

– Преимущество на нашей стороне, – холодно напомнила миссис Хоторн своему сыну, когда тот закончил. – Почему мы должны соглашаться на что-то меньшее, чем то, чего мы хотим?

На губах Валериана заиграла легкая улыбка, как будто именно такого ответа он и ожидал.

– Тебе не хуже меня известно, что ваши требования нереализуемы. Неужели это мешает тебе принять разумное решение? Ты же рациональная женщина, мама. Это хорошее предложение.

– Если оно вообще будет выполнено, – грубо бросила она. – Что вряд ли произойдет. В конце концов, я слышу только о планах, а не о действиях.

– Ты же понимаешь, что изменить закон мгновенно невозможно. На это нужно время. Дай его нам.

– И чего вы ждете от нас в течение этого времени? Если рассчитываете, что мы обменяем принцессу не более чем на пару-тройку обещаний, то, боюсь, мне придется вас разочаровать.

– Ничего такого мы и не предполагали, – спокойно заявил Валь. – В первую очередь мы хотим, чтобы вы вели себя тихо и не устраивали больше беспорядков в городе. Дальше мы поговорим, как только первые изменения будут официально запущены. Такой вариант для вас приемлем?

На другом конце связи повисла долгая пауза. Затем снова раздался голос мистера Хоторна:

– Хорошо. Пока вы будете выполнять свои обещания, мы отложим наши планы. Но пусть король не считает, что поймал нас на крючок. Мы оставляем за собой право изменить свое решение, если он даст нам для этого повод.

В его словах безошибочно угадывалась угроза, но я постарался не обращать на нее внимания.

– Хорошо, – заключил уже Валериан. – Тогда свяжитесь с нами, когда будет реализована оплата за донорскую кровь. Это должно произойти на следующей неделе.

– Ладно.

Я тихо прочистил горло, за что заработал раздраженный взгляд от Валериана.

– И еще одно, – добавил он. – Король хотел бы поговорить со своей сестрой. Он немного беспокоится, что вы ее убили.

С другого конца провода послышалось фырканье. Потом приглушенное перешептывание.

– Дайте нам минуту, – потребовал мистер Хоторн, и наступила тишина. Надо полагать, он отключил микрофон.

Затаив дыхание и чувствуя тошноту в животе, я ждал момента, когда услышу голос Лиры. Как он будет звучать? Определенно не так дерзко, как я его помнил. Неужели я действительно сейчас поговорю со своей сестрой или лишь с ее сломанной версией? Кто знает, что они с ней сделали. Возможно, она уже никогда не станет прежней.

Вдруг кто-то дотронулся до моей руки, и я вздрогнул. Растерянно повернул голову. Рядом стояла Флоренс и смотрела на меня снизу вверх, в карих глазах плескалось сочувствие. Ее пальцы лежали на моем предплечье. Слегка сжав его, она тут же снова меня отпустила.

Лучше бы она не убирала руку. Ее близость удивительным образом успокаивала. Я слабо ей улыбнулся, прежде чем снова сфокусироваться на телефоне. На линии раздался щелчок. Затем треск. И вот…

– Бен?

У меня вдруг ослабли колени. Все напряжение внезапно схлынуло, и я с трудом удержался в вертикальном положении.

– Лира, – выпалил я, крепко ухватившись за столешницу. – Как ты?

– О… – Она казалась немного ошеломленной, а голос звучал сквозь странный металлический звон. По ее тону трудно было что-то понять, но, по крайней мере, она, похоже, держала себя в руках. Никаких всхлипов. Никаких слез. Это меня немного успокоило. – Как оказалось, быть похищенной гораздо менее травматично, чем я думала, – заявила Лира, и я, а также Флоренс и Валериан синхронно фыркнули.

– А серьезный ответ у тебя для меня есть? – мягко поинтересовался я.

На самом деле эта шутка – самое прекрасное, что она могла сказать, поскольку показывало: Хоторнам не удалось полностью сломать мою любимую сестренку.

– Все части тела до сих пор на месте, – сообщила та с ноткой озорства в голосе. – Правда, еда ужасная. Когда вернусь домой, три дня буду питаться исключительно тортами.

В ее словах слышна нотка меланхолии. Как бы мне хотелось сейчас ее обнять. Наш последний разговор закончился ссорой. Знай я, что, возможно, вижу ее в последний раз, лучше выбирал бы слова.

– Я передам на кухню, чтобы начинали печь, – пообещал я ей. – Будут какие-то конкретные пожелания? Что угодно, кроме того королевского торта…

– Королевского пирога, – поправила она меня, и я не мог не улыбнуться. – Ты просто дуешься, потому что фасолинка досталась Флоренс.

Я бросил на нее взгляд. Глаза у нее покраснели, а на лице было написано чувство вины. Я тяжело сглотнул.