Королева воздуха и тьмы

Кажется, ему впервые в жизни удалось очень удивить колдуна.

– Нефилимы? Нашли лекарство от чародейской болезни?

Когда-то его тоже очень неудачно познакомили с идеей, что в мире существуют Сумеречные охотники. Не люди, нет – армия злобных и уж-точно-святее-чем-ты истинных верующих. Как будто все там были вроде Горация Диарборна, и не было никого, похожего на Джулиана Блэкторна или Кристину Розалес. Или на Алека Лайтвуда со стаканом воды и соломинкой – чтобы его больной бойфренд-маг мог попить.

– Да, – сказал он. – Джейс и Клэри отправляются за ним. Я прослежу, чтобы тебе тоже досталось.

Лицо Тени исказилось, и он поспешил отвернулся, чтобы Кит не успел увидеть появившегося на нем выражения.

– Если настаиваешь, – не слишком приветливо бросил он. – Но лучше проследи, чтобы сначала оно досталось Катарине Лосс и Магнусу Бейну. У меня есть кое-какие защиты. Я продержусь дольше.

– Не волнуйся, Магнус точно будет первым. Он сейчас здесь, в Институте.

Тень резко повернулся к нему.

– Магнус здесь?!

Он уставился вверх, на Институт, сверкавший над ними, словно сказочный замок.

– Когда ему станет лучше, скажи, что я в пещере на пляже с лестницей. Скажи, Рагнор шлет привет.

Рагнор Тень? Если есть бог, раздающий удачные имена, этого беднягу он обошел по широкой дуге, подумал Кит.

Он направился к тропинке, ведущей обратно на шоссе. Песок мерцал полумесяцем, вода отливала серебром…

– Кристофер…

Кит замер при звуке имени, которым его больше никто не звал.

– Твой отец… – Тень начал, но не договорил. – Он был не Эрондейлом.

Кит застыл. Значит, все это ошибка: он не Сумеречный охотник, ему тут не место… Его сейчас заберут отсюда – от Тая и всех остальных. Ледяной ужас прокатился по спине.

– Твоя мать была Эрондейлом, и очень необычным. Тебе бы стоило знать ее историю.

Облегчение накрыло Кита такой волной, что Кит едва не упал. Еще несколько недель назад он был бы счастлив услышать, что не принадлежит к нефилимам. Сейчас вести хуже он и представить себе не мог.

– Как ее звали? Тень, как звали мою мать?

Но колдун уже шел по песку прочь. Шум волн заглушил слова Кита, и Тень даже не обернулся.

Куклы-убийцы, зловещие лесники, безглазые упыри и затянутые туманом кладбища – все это Дрю охотно включила бы в список любимых деталей фильма «Психушка: ледяной ужас», но на Кьерана они особого впечатления не произвели. Он валялся на другом конце кушетки и выглядел угрюмо – даже когда люди на экране начали истошно орать.

– Это моя любимая часть, – заметила Дрю.

Часть ее разума была занята пакетом с попкорном, а другая прикидывала, где сейчас носит Кьерана – наверное, в каком-то другом, более мирном месте… на пляже. Не совсем понятно, каким образом она оказалась с Кьераном после собрания – возможно просто им двоим только и не досталось никакого специального задания. Она потихоньку смылась к себе в логово, а через пару минут там объявился Кьеран, упал рядом на диван и выудил откуда-то календарь с пушистыми котиками, который кто-то – ну, ладно, она сама – бросил валяться на виду.

– …вот тут, когда он наступает на вуду-куклу, а она вся взрывается кровью и…

– Этот способ отмечать течение времени – это просто чудо. Покончил с одним котенком и вот тебе уже следующий. К следующему зимнему солнцестоянию у тебя уже будет двенадцать полных котят – и один из них даже в стакане!

– В декабре три котенка в корзине, – заметила Дрю. – Но я про кино – смотри, там…

Кьеран отложил календарь и в некотором недоумении уставился в экран.

– Нет, не понимаю, – вздохнул он через некоторое время. – Я люблю их обоих, но они, кажется, этого не понимают. Как будто это пытка такая или оскорбление.

Дрю выключила звук пультом. Наконец-то кто-то разговаривает с ней как со взрослой. В целом Кьеран все равно говорит глупости, но тем не менее…

– Сумеречные охотники не слишком торопливы в любви, – сказала она. – Зато когда полюбят, это навсегда.

Хелен сказала ей это, кажется, на собственной свадьбе.

Кьеран заморгал и посмотрел на нее, словно она сказала нечто необычайно умное.

– Это правда. Я должен верить в любовь Марка. Но Кристина… – она ни разу не сказала, что любит меня. А сейчас они оба так далеко.

– Сейчас все так далеко. – В последние несколько дней и правда было ужасно одиноко. – Но это потому что все очень переживают. Когда люди нервничают, они уходят внутрь себя и иногда вообще забывают о твоем существовании. Но это не значит, что ты им безразличен.

Она грустно посмотрела на свой попкорн.

– Что же мне делать, Друзилла? – он уперся локтями в колени.

– Гм, – солидно сказала Друзилла, – не молчи о том, чего хочешь. А то можешь никогда этого не получить.

– Ты очень мудра, – совершенно серьезно сказал Кьеран.

– Ну, на самом деле, – созналась Друзилла, – я только что прочла это на пакете с попкорном.

– Пакеты с попкорном в этом мире отличаются удивительной мудростью, – кивнул Кьеран.

Дрю не была уверена, улыбается он или нет, но по тому, как он откинулся на спинку и сложил руки на груди, поняла, что с вопросами на сегодня покончено.

Она снова включила звук.