Королева воздуха и тьмы

– Нет, вы только гляньте на эту сумасшедшую! – воскликнула Кристина, взмахом руки словно приглашая невидимых зрителей. – Ну ладно, ладно. А с чего ты вообще взяла, что у нас что-то происходит?

– Я видела, как вы все друг на друга смотрите, – сказала Эмма. – В жизни ничего подобного не видела!

Улыбка сбежала с лица Кристины, а рука потянулась к ангельскому медальону на шее – как всегда, когда девушка начинала нервничать.

– Я не знаю, что делать, – вздохнула она. – Я люблю их обоих. И Марка, и Кьерана. По-разному, но одинаково сильно.

– А они что, требуют, чтобы ты сделала выбор между ними? – осторожно уточнила Эмма.

Кристина подняла голову и посмотрела на закат, на золотое с алым сияние, заливавшее лесные кроны.

– Нет, – сказала она. – Они не просят выбирать.

– Понятно, – кивнула Эмма, хотя на самом деле понятно ей не было. – Но тогда…

– Мы решили, что это невозможно, – сказала Кристина. – Кьеран, Марк и я… мы все очень боимся. Если мы будем вместе – так, как этого хотим, – то навлечем беду друг на друга.

– Навлечете беду? – удивилась Эмма. – Но почему?

Руки ее снова задрожали, и она засунула их под колени, чтобы Кристина ничего не заметила.

– Кьеран боится за фэйри, – ответила Кристина. – После всех этих ужасных королей, после всех этих жестокостей… в общем, он хочет вернуться, занять подобающее ему место при Дворе и заботиться о благе своего народа. Это его долг, которым он не может пренебречь. А мы с Марком не хотим, чтобы он туда возвращался. Кроме того, что будет с нами – со мной и Марком? Мы не можем заглянуть в будущее. Даже если Когорты не станет, это еще не означает, что Холодный мир завершится. Марк боится за Хелен, за всех Блэкторнов. Боится, что его семью накажут, если всем станет известно, что он связался с принцем фэйри. И я точно так же боюсь за свою семью. Так что ничего хорошего из этого не выйдет. Понимаешь?

Эмма покрутила травинку между пальцами.

– Я бы никогда не стала тебя осуждать, – сказала она. – Во-первых, потому, что ты – это ты. А во-вторых, не думаю, что у меня вообще есть право кого-то судить. Но мне кажется, что ты боишься того, чего по-настоящему хочешь. Оттого и позволяешь страхам встать на пути к своему настоящему желанию.

Кристина недоуменно моргнула:

– Что ты имеешь в виду?

– Вот как я вижу все это со стороны: когда Марк и Кьеран остаются вдвоем, их начинает затягивать в прошлое, где обоим приходилось несладко. Это прошлое настигает их и начинает пожирать. Когда вы с Марком остаетесь вдвоем, он начинает бояться, что недостаточно хорош для тебя, – и что бы ты ему ни говорила, унять этот страх не выходит. А когда ты остаешься один на один с Кьераном, вам никак не удается перебросить мост через пропасть между миром Сумеречных охотников и миром фэйри. Только Марк помогает тебе построить этот мост. – Солнце почти скрылось за горизонтом, и в сгущавшихся сумерках Эмма уже не могла толком разглядеть лицо подруги. – Как по-твоему, я неправа?

– Права, – признала Кристина, выдержав долгую паузу. – Но это не…

– Ты боишься того же, чего боятся все, – продолжала Эмма. – Все боятся, что любовь разобьет им сердце и принесет несчастье. Но то, что ты говоришь, – это ведь именно то, чего хочет Когорта! Они хотят, чтобы мы все боялись и держались друг от друга подальше! Они специально посеяли среди нас подозрения и страхи. Они создали такой мир, в котором тебя могут наказать только за то, что ты решился быть вместе с тем, кого любишь. Если они возьмут верх, то и Алека накажут за то, что он решился быть с Магнусом, – но ведь это не значит, что Магнус и Алек должны расстаться! Ты понимаешь, о чем я?

– Лучше бы я не понимала, – вздохнула Кристина, вытягивая нитку из обтрепавшегося рукава.

– Одно я могу сказать наверняка, – Эмма внимательно посмотрела на подругу. – Из всех, кого я знаю, ты – самая великодушная. Ты все время думаешь о том, как сделать счастливыми других. Но мне кажется, настало время сделать счастливой саму себя. Ты это заслужила.

– Спасибо. – Кристина неуверенно улыбнулась. – А что насчет вас с Джулианом? Как у вас дела?

Внезапно у Эммы перехватило горло. Как будто от одних только слов «вы с Джулианом» у нее что-то переворачивалось внутри. Но она отгородилась от этого чувства, пытаясь взять его под контроль.

– Все очень сложно, – прошептала она. – Мы с Джулианом не можем даже поговорить друг с другом. Изгнание – это лучшее, на что мы можем надеяться после того, как все кончится.

– Я знаю.

Кристина взяла ее за руку. Эмма старалась унять дрожь, и ободряющее прикосновение подруги помогало. В стотысячный раз она пожалела, что не встретила Кристину раньше – тогда она могла бы стать ее парабатаем.

– Если тебя и в самом деле изгонят, приезжай ко мне, – предложила Кристина. – Не знаю, правда, где именно я буду жить, но точно где-то в Мексике. Я тебе помогу.

Эмма то ли рассмеялась, то ли фыркнула:

– Вот именно, Тина! О том и речь: ты все время пытаешься сделать что-то для других.

– Ну что ж… ладно… Тогда я попрошу тебя сделать кое-что для меня.