Королева воздуха и тьмы

Диего и остальные тоже двинулись к воротам. Дрю заметила, как Хайме протянул руку и похлопал брата по плечу; Диего кивнул, и Хайме, отделившись от группы, побежал к Дрю. Та застыла от удивления, глядя, как стремительно и ловко он двигается сквозь толпу нефилимов. Он был изящен, как метательный нож в полете, его улыбка сверкала ярче клинка.

Вскоре он добрался до нее. Дрю стояла на скамейке, их головы оказались вровень.

– Без тебя мы бы не справились, – сказал он. – Ты нас выпустила. – Хайме поцеловал ее в лоб невесомым, коротким поцелуем. – На поле битвы я буду думать о тебе.

И, повернувшись, побежал к своему брату – так же, как Дрю хотела бы сейчас побежать к своему.

Она так мечтала сразиться в этой битве, плечом к плечу с остальными! Но нельзя было бросить Тавви. Дрю села на скамейку и усадила малыша к себе на колени. Вдвоем они провожали взглядом Диего и Хайме, Райана, Дивью и даже Кэмерона Эшдауна, пока те не растворились в толпе, хлынувшей через ворота и устремившейся к Нетленным полям.

31. Краснее зыбь морских валов…

– Не могу поверить, что Магнус так с нами поступил, – сказал Тай.

Они с Китом сидели под дубом, на дне лощины неподалеку от полуразрушенного лагеря. От долгого сидения на земле Кит замерз, но делать было нечего. Прежде чем отправиться с остальными на поле боя, Магнус приковал Тая и Кита к корням дуба магическими цепями, сотканными из света.

– Простите, ребята, – сказал он, стряхивая с пальцев голубые искры. – Но я обещал Джулиану, что позабочусь о вашей безопасности. А здесь вам безопаснее всего.

– Если бы он этого не сделал, ты пошел бы за Джулианом и остальными на Нетленные поля, – ответил Кит. – Так что его мотивы понятны.

Он подергал цепь на лодыжке. Она была нематериальной, но прочной, как адамасовая, а когда Кит ее потрогал, цепь слегка ударила током.

– Брось, – сказал Тай. – Порвать их точно не удастся. Надо найти другое решение.

– Или просто смириться и ждать, когда они вернутся, – вздохнул Кит, снова привалившись спиной к корням. Внезапно он почувствовал, что ужасно устал – не физически, а где-то глубоко внутри.

– Ну уж нет!

Тай принялся тыкать палкой сверкающую цепь у себя на лодыжке.

– Может, тебе пора уже научиться принимать то, что изменить невозможно.

Тай поднял голову. Серые глаза блеснули на узком лице.

– Я понимаю, о чем ты, – произнес он. – Ты все-таки на меня злишься.

– Да, – признался Кит. – Я страшно на тебя злюсь.

Тай отбросил палку так резко, что Кит подскочил на месте.

– Ты знал, что я хочу воскресить Ливви, – сказал он. – Ты знал об этом с самого начала и не спорил. Соглашался со мной до самой последней минуты, и только тогда вдруг стал возражать. Я думал, что не безразличен тебе, но ты врал мне. Как и все остальные.

Кит задохнулся от возмущения. «Я думал, что я тебе не безразличен?!» Да разве же он не сказал Таю, насколько тот ему не безразличен? Но Тай даже не заметил. Унижение, которое он пережил прошлой ночью, нахлынуло вновь – горячей волной, рассыпавшейся брызгами обиды и гнева.

– А тебе не безразличен только ты сам, – процедил он. – Ты воскресил Ливви ради себя, и больше ни о ком не подумал. Ты знал, как это опасно. Но думал только о себе. Лучше бы я… лучше бы мы с тобой вообще не встретились!

Глаза Тая внезапно наполнились слезами. Кит умолк, потрясенно глядя на него. Тай есть Тай: его не так-то легко довести до слез. Но вот он сидел перед ним и вытирал лицо дрожащими руками. Гнев в душе Кита иссяк; ему захотелось подползти к Таю, утешить его. Невозможно просто сидеть и смотреть, как он трясет головой и что-то бормочет себе под нос…

– Я здесь.

Тай вскинул голову. Лицо его было еще мокрым от слез, но губы приоткрылись в изумлении. Это было настоящее чудо.

Полупрозрачная фигурка опустилась на колени на краю ложбины. Ее каштановые волосы не развевались на ветру, и сама она не дрожала от холода. На ней по-прежнему было то белое платье, насчет которого Кит подумал минувшей ночью, что по доброй воле она ни за что бы такое не надела.

Но он понимал, что выбирать ей не пришлось: в это платье, погребальное платье Сумеречных охотников, ее обрядили для похорон.

– Ливви, – прошептал Тай.

Он попытался встать, но светящаяся цепь на лодыжке дернула его обратно, и Тай упал на землю, поросшую мхом.

Призрачная Ливви Блэкторн улыбнулась и спустилась в лощину – не карабкаясь, не наклоняясь, ни за что не держась: просто слетела вниз, как перышко на ветру.

– Что ты делаешь? – спросил Тай, когда она подплыла к нему, так и не разогнув коленей.

– Зря я на тебя так разозлилась прошлой ночью, – сказала Ливви. – Ты не хотел ничего дурного.

– Ты пришла извиниться? – удивился Кит.

Ливви повернулась к нему. Золотой медальон блеснул у нее под горлом. Так странно было, что их теперь два: один – на шее у Тая, яркий и настоящий, а второй – у Ливви, поблескивающий призрачным светом. Что это – отголосок ее воспоминаний? Или ответ на ожидания живых?

– А я и забыла, что ты можешь видеть призраков, Эрондейл, – заметила Ливви.