Королева Золотых песков

Королева оказалась полностью дезориентированной, не понимая, где земля, а где воздух, все смешалось в одном песчаном месиве, забивающем ее глаза, рот и ноздри. Начала задыхаться, с ужасом ощущая на своих руках липкие холодные прикосновения. Сердце забилось в агонии… Страшной, предсмертной… Она была наслышана, чем грозила встреча с песчаными мертвецами… Про этих нелюдей ходило много легенд, а взрослые часто пугали ими своих непослушных детей… И вот, теперь настоящий кошмар стал явью… Что они сделают с ней? Почему осмелились напасть? В голове почему– то продолжали крутиться вопросы, словно их наличие было последней отчаянной преградой от ужаса того, что ждало после встречи со страшными созданиями пустыни и варварскими традициями номадов…

Песчаные мертвецы были обычными людьми, только… Годы изнурительных тренировок, многодневного нахождения в специальных кельях в дюнах, сделанных наподобие пчелиных сот в улье, в которых не было ни света, ни воздуха, обмазывание тела зловонными ядовитыми составами, позволявшими им отпугивать и крупных хищников, и опасных гадов– жителей пустыни, превращали их в нелюдей, потерявших связь с нормальным, реальным миром… Поговаривали, что он теряли рассудок, а их замутненным сознанием руководили лишь жажда убивать и причинять боль… Делать плохо другим в отместку за то, что было сделано с ними… Их глаза становились красными от постоянного раздражения песочными частицами, их тело покрывалось коркой от яда мазей и собственной ороговевшей под ее действием кожи. А еще этот крик–  не просто фактор устрашения и дезориентации жертвы, но еще и быстрый способ очистить и без того засоренные легкие от летящих при нападении во все стороны песков…

Когда– то песчаными мертвецами становились, чтобы спасти свою семью от того или иного вида позора. Так жестокие, придерживающиеся доисторических понятий чести и морали жители пустыни искупали вину за тот или иной поступок семьи перед своими соплеменниками, будь то кража, измена, насилие или бесчестие… Эти несчастные уроды, расплачивающиеся за собственные грехи или грехи тех, кто был им дорог, превращались в идеальное оружие номадов–  истинных хозяев этих бесплодных земель… У мертвецов было конкретное предназначение–  устраивать засады, нападать и грабить проходящие по пустыне караваны, не щадя его несчастных путешественников. Помимо своего скудного хозяйства, какое только и было возможно вести в этом суровом, неприветливом крае, возможность ограбить пересекающий песчаное море караван была единственным средством пропитания… А потом пришел великий Баллор, указавший перстом, где нужно искать золото–  и вмиг эти бесплодные земли стали объектом притяжения жаждущих богатства и славы… В пустыню потекли сотни златоискателей, а караванные маршруты были закрыты–  отныне пустыня представляла слишком большую ценность, чтобы пускать туда чужаков… Часть процента от добычи золота доставалось местным обитателям. Так была куплена их нейтральность и лояльность в отношении пришлых, осмелившихся ворошить хранившийся тысячелетиями покой этих песков… Но номадов все равно побаивались, стараясь держаться от их злого, испытующего взгляда в стороне. И не зря…

Когда связь с реальностью королевой была полностью утеряна, когда она почувствовала, как руки и ноги ее предают, а сознание ее покидает, она почувствовала на себе чей–  то крепкий захват… И это были не смертоносные, липкие объятия мертвецов… Чьи– то сильные, теплые руки оторвали ее от лошади и пересадили в свое седло. Конь понесся, каким– то чудом преодолевая бушующие вихревые потоки. Торс и голову Иллирии прижали к гриве и крупу животного, и она даже продохнуть боялась. И только спустя какое– то время, когда им удалось скрыться за горизонтом, те самые сильные руки ее отпустили, дав возможность распрямиться. Девушка резко развернулась и увидела перед собой Эмиля. И почему– то это ее совсем не удивило…

– Эмиль… Тихо произнесла она испачканными в песке губами,–  что нам теперь делать? Что будет с остальными? Почему мы одни? Их убили?–  в голове роем летало столько вопросов, ответ не который хотелось получить здесь и сейчас… И она прекрасно понимала, что не ее спасителю надо задавать все эти вопросы… Но говорить от шока хотелось, не останавливаясь. Только бы слышать свой голос, его голос, дышать… волноваться… Понимать, что они живы… Что они способны здраво мыслить, что не остались погребенными там, под слоями безжалостного песка…

– Я не знаю, что с остальными, королева, и знать не хочу.– тихо ответил он, даже немного мрачно,–  Не их жизни мне дороги… Ты спросила, что мы будем делать? Выживать, Лира, выживать… Ты и я…

– Без еды? Без воды? Сколько мы протянем на этой жаре…– отчаянно прошептала она, судорожно назад, всматриваясь в очертания на горизонте, надеясь, что вот– вот там появятся темные точки–  приближающиеся силуэты кого– то из ее свиты…

– Предоставь это мне.–  резко повернул ее лицо за подбородок своими пальцами,–  делай так, как я говорю, и все будет хорошо…