Королевская кровь. Книга 9

— Боги, — простонала она с наслаждением, — я сейчас умру. О-о-о-о-о… лорд Макс… ай. Мамочки. Больно. Неееет, не останавливайтесь. Я просто покричу, не обращайте внимания. О боги-и-и… почему я вас ра-а-аньше не попро-о-оси-и-и-л-а-а-а…

— Потому что вы очень самостоятельны, — сказал Тротт с глухой усмешкой. Голос его звучал непривычно, но Алина даже не могла сообразить, отчего ей так кажется. Он растирал ей шею, и это было так безумно, невозможно приятно, что все слова вылетели из головы, — она просто то мурлыкала, то выла на одной ноте, взвизгивая, когда профессор безжалостно продавливал особенно болезненные узлы. Тело, разгорячившись, дрожало от расслабления и удовольствия, и принцесса почти впала в дрему, когда лорд Тротт зашевелился и встал.

— Достаточно, — сказал он хрипло и шумно вздохнул. — Вставайте и берите нож.

— Да у меня перед глазами все мутится, — пробормотала она и повалилась на спину, раскинув крылья. — Как хорошо же. И тело как желе. Вы думаете, я смогу встать после такого? Да еще и драться?

— Ну я же могу, — ответил он непонятно, почему-то с силой потер лицо рукой, покачал головой и направился к речке.

— Вы все можете, — крикнула она ему вслед. — Вы могли бы стать отличным массажистом, лорд Макс.

— Спасибо, — донесся его голос из сумерек. Там плескало. Алинка приподнялась, присмотрелась: профессор ожесточенно и долго умывал лицо, и она следила за ним с недоумением. — Какая жалость, что я подался в маги.

Она встала, с наслаждением покрутила головой, крыльями — тело все еще ныло, но эта боль ни в какое сравнение не шла с той, что была ранее.

Инляндец вернулся к костру с красными от ледяной воды лицом и руками. Тяжело склонился к сумке — достать холстину, чтобы вытереть руки, — и Алина с сочувствием подумала, что все же ему тоже больно.

— Я тоже могу вас промять, — предложила она застенчиво. — Хотите? Правда, я не умею как вы, но буду очень стараться.

Тротт дернул крыльями и выпрямился, сжимая в руках светлую ткань. И несколько секунд молчал, глядя на нее мерцающими зелеными глазами.

— Как же вы еще невозможно юны, — сказал он почти зло. Алинка не успела удивиться или обидеться на это замечание невпопад — Тротт вытер лицо и приказал уже спокойно:

— Берите нож, принцесса. Раз уж хотите помочь мне разогреться, постарайтесь меня хотя бы задеть.

Пятая Рудлог оскорбленно фыркнула и потянула оружие из ножен.

Задеть ей его так и не удалось. Но прошлые тренировки не прошли бесследно: она стала более ловкой и на каменный берег не упала ни разу.

Хотя, возможно, лорд Макс просто берег ее спину от соприкосновения с галькой.

Спать они легли, как и все последние дни, по разные стороны костра, разложив сумки-одеяла на огромных папоротниковых листьях, которые после тренировки срезал с деревьев Тротт. Потрескивал костер, подкормленный дровами, плескала речка, а Алинка вертелась на неудобном ложе, то глядя сквозь кроны в небо, где уже поднялись две лорташские луны, то поворачиваясь к огню, за которым спокойно лежал, отвернувшись, инляндец. Принцесса привыкла спать рядом с ним, но лорд Макс в первый же день после вылета из поселения лег отдельно. И она не решилась просить. В конце концов, он ей не отец. Но засыпалось теперь куда труднее.

— А здесь не может быть лорхов? — тихо спросила она, отчаявшись найти удобную позу.

Тротт зашевелился, лег на спину, закинув крылья за голову.

— Инсектоиды не любят прохладу, — сказал он, — и, хотя способны переносить низкие температуры, предпочитают селиться там, где тепло и сыро. Здесь нужно больше еды, да и паутину сплести затруднительно: часты сильные ветра. Поэтому в горы они могут забраться только по ментальному приказу. Так что не бойтесь, принцесса. Спите спокойно.

— А других хищников тоже нет? — с сомнением продолжила Алина.

— Есть, но они недостаточно велики, чтобы нападать на людей. Даже стаей. Спите, — попросил он устало. — Здесь вам ничего не грозит.

Он закрыл глаза, и принцесса, устыдившись, не стала дальше задавать вопросы. Она даже постаралась не сильно вертеться, замерев на боку лицом к костру и прикрывшись крылом. И сама не заметила, как заснула.

Кошмар вернулся вместе с паническим, удушливым страхом. Снова переживала она плен в твердыне Аллипа, наемников, забавляющихся с ней как с животным, свою беспомощность и отчаяние, отрубленные крылья лорда Макса и его окровавленное тело, свист кнута, безумные жестокие глаза тха-нора Венши, руки, касающиеся ее, мнущие, причиняющие боль, срывающие одежду… Кошмар давил каменной плитой, отнимал силы, заставлял беззвучно кричать и биться — и начал уходить, истаивая дымом, когда ее сжали другие руки, а в сознание проник настойчивый голос:

— Это сон, Алина. Дыши, девочка, это всего лишь сон. Он сейчас уйдет. Я рядом. Ты в безопасности.

Принцесса просыпалась с трудом, задыхающаяся, мокрая от пота, закаменевшая и ледяная от пережитого страха. Но она не плакала — просто лежала, постепенно отогреваясь и расслабляясь, и слушала ровное дыхание человека, который обнимал ее и касался губами уха. Он тоже молчал, грея ее своим телом и не шевелясь.