Королевская магия

– По-твоему, сейчас лучшее для этого время? – У Райнхарта резко обозначились скулы.

– По-моему, Алисии нравится давать маджерам имена.

Я поморгала. Существа взирали на меня спокойно, а судя по спокойствию Эдера и Розы, причинять кому-либо вред они точно не собирались. Вздохнула и внимательно взглянула на странных существ. Наверное, никогда не привыкну к тому, что они… такие.

Птицезмей наклонил голову, чешуя поблескивала на весеннем солнце, красные, как и жало у него на хвосте, глаза были почти скрыты под двойными тяжелыми веками. Паукообразный волк рассматривал меня, кажется, с не меньшим любопытством, чем я его.

– За что вы придумали их такими? – спросила я.

– У меня специфическое чувство юмора.

– Это я знаю. Но это же… живые существа.

– Согласно всем учебникам магии, это ее сгустки.

И этот туда же!

– Скажите это Эдеру, который застрял.

– Эдер у вас уникальный.

Райнхарт кашлянул, прерывая нашу перепалку.

– Алисия, ты готова называть этот зверинец, или его можно прятать?

Мне стало обидно за зверей. В конце концов, у них не было выбора, а то, что у их создателя… гм, странное чувство юмора, совершенно точно не их вина. Я приблизилась к маджерам, которые такого явно не ожидали и подобрались. Подобрался и Эдер, а Райнхарт шагнул к нам.

– У нас в Гризе есть очень интересная легенда. В пещерах дальних скал, за обрывом, якобы живет чудовище. Но оно не всегда было таким, когда-то он был красивым мужчиной, самым простым ремесленником. Он влюбился в дочь графа, которая приезжала летом на море, они встречались тайком от ее отца. Однажды про них донесли, и отец был в гневе, подкараулив их во время свидания, он обрушил всю свою ярость на дочь, как на позор рода. Но мужчина закрыл ее собой, и магия превратила его в кошмарное чудовище. Увидев новый облик возлюбленного, девушка от него отреклась и вместе с отцом навсегда уехала, чтобы никогда больше не возвращаться. Превратившийся в чудовище внешне, со временем он стал чудовищем даже внутренне. Теперь он похищает красивых девушек и жрет их. Ой. То есть я хотела сказать, ест.

Зигвальд поперхнулся и закашлялся.

– У вас талант рассказчика, Алисия, – заметил Райнхарт, которому в отличие от брата удалось спрятать улыбку и смех в уголках губ.

Мне так нравилась эта спрятанная улыбка, что я поспешила вернуться к теме имен.

– К чему это я, – указала на маджеров. – Чудовище изначально звали Ниидрингх – ужасный снаружи, красивый внутри. Я предлагаю назвать тебя Ниид… – посмотрела на птицезмея. – А тебя Рингх. – Теперь на пауковолка. – И помните, Зигвальд, что чудовищем нас делает не внешнее, а внутреннее. Просто любите их… как могли бы любить самых прекрасных созданий в мире.

Маджеры исчезли так быстро, что я даже моргнуть не успела. А вслед за ними исчез и Зигвальд, то есть не исчез, конечно же, он просто развернулся, и, перехватив свою трость, широким шагом направился к своему вагону. Гвардейцы перед ним расступились и так же строем сомкнулись.

Я слишком увлеклась, да?

– Я что-то не так сказала? – в растерянности посмотрела на Райнхарта.

Он уже давно стал серьезным. Брови чуть-чуть сошлись на переносице, но тут же расслабились.

– Все так, Алисия. Просто Зигвальда в детстве дразнили чудовищем. Из-за его внешности.

Я посмотрела вслед ушедшему Зигвальду – он как раз приближался к своему вагону, и бросилась за ним. Бросилась бы, если бы Райнхарт не перехватил меня за руку.

– Вы что творите? – почти прошипел он, осторожно притягивая меня к себе. Так, потихоньку, чтобы я могла спокойно положить руку на его локоть и сделать вид, что все так и было. Разумеется, я не стала этого делать.

– А вы как думаете?! Я хочу извиниться!

– Принцессы не извиняются. И уж тем более не бегают за всякими по перрону.

– Вам попадались неправильные принцессы, – нахмурившись, произнесла я. – Отпустите мою руку! Немедленно!

– И не подумаю. Ваше незнание этикета превращает вас в позорище.

Я глубоко вздохнула. Очень глубоко.

– М-меня?!

– Ну не меня же. К счастью для вас, рядом есть я. Поэтому сейчас мы просто погуляем по перрону, как ваше высочество и желало, а потом вернемся к себе.

Да что за гъерд в него вселился? Хотя что это я! Он сам как гъерд, напыщенный, с раздутым до невероятных величин самомнением…

– Серан! – выпалила я.

Гвардейцы дружно повернулись в нашу сторону.

– Кто-о-о?!

– Вы. Вы серан, – я отняла руку. – Гуляйте сами с собой, чтобы вас случайно не опозорили. Травку вон пощиплите, может, полегчает!

Указала на клумбу, где что-то пробивалось по поводу весны. Гвардейцы дружно поперхнулись, пытаясь сдержать смех, а потом поперхнулись снова под тяжелым взглядом Райнхарта.

Прежде чем успела сделать хотя бы шаг, мою руку снова перехватили и приложили к своему недружественно подставленному локтю, сверху припечатав весом эрцгерцогской ладони. После чего резким шагом, волоча меня на буксире, направились обратно в сторону нашего вагона. Эдер и Роза подскочили, явно не понимая, что им делать, забили хвостами.

– Отпустите! – почти по-львиному зарычала я.

– И не подумаю. Не умеете себя вести – будете учиться.