Королевская магия

– Позвольте, – поджимает губы лекарь, – проверить ваше состояние, ваше высочество. Что касается вашей… сопровождающей, она в настоящий момент дожидается вашего пробуждения в своих покоях.

В своих покоях?

Я окончательно прихожу в себя и понимаю, что это место не похоже ни на дом Райна, ни даже на Эдельз Грин.

– Я во дворце?!

– Именно так. Отзовите своего льва и прошу вас, посидите спокойно, пожалуйста. Когда вы подскочили, мне пришлось разрушить все исцеляющие схемы, в которых было записано ваше состояние. Поэтому сейчас придется создать новую, чтобы убедиться, что вашему здоровью ничего больше не угрожает.

Он действительно чертит схему с помощью какого-то зелья, Эдер лежит чуть поодаль, положив голову между лап и зорко наблюдает за всеми его действиями. Я же больше рассматриваю невероятной красоты огромную спальню с золотыми виньетками на кремовых стенах, массивную, роскошную мебель, огромные, задрапированные портьерами окна, светильники на стенах, тумбочку, на которой стоит бесчисленное множество самых разных склянок.

Я во дворце! Подумать только!

И пусть часть меня замирает от напряжения, другая приходит в самый настоящий восторг. Может быть, неуместный, но это же… это как ожившая сказка! Перед которой отступают все трудности и невзгоды, даже то, что случилось в поезде…

Хотя стоит мне подумать о поезде, я тут же мрачнею. Хочу спросить о других пассажирах и гвардейцах, но лекарь строго поднимает палец вверх. Приходится сидеть молча и неподвижно, пока он не заканчивает свои исследования и не убирает схему.

– Вот и все. Теперь я с полной уверенностью могу сказать, что на вас не осталось и следа воздействия алой схемы. Тем не менее после всего случившегося я бы рекомендовал вам снова поспать…

– Я бы хотела поговорить с Райн… с его светлостью эрцгерцогом Барельвийским.

А перед этим принять ванну и посетить туалетную комнату, но лекарь меня огорошивает:

– Сожалею, ваше высочество, но все посещения и личные аудиенции для вас запрещены до особого распоряжения ее величества.

– То есть как запрещены? – уточняю.

– Приказы ее величества обсуждению не подлежат, – произнес седовласый, наградив меня взглядом свысока. Примерно так на меня смотрел герцог Полинский, возможно, поэтому спросила я уже совершенно другим тоном:

– Не подлежат – для кого?

Это прозвучало тихо, но лекарь почему-то попятился.

– Ваше высочество, я к этому не имею никакого отношения…

Я не сразу поняла, что он смотрит на мои руки, на которых мерцают золотые искры. Сжала пальцы в кулаки, искры погасли, а я поднялась. Резко – достаточно для того, чтобы у меня закружилась голова.

– Куда же вы, ваше высочество, вам лежать надо!

– Мне надо переговорить с ее величеством, – с трудом справившись с приступом дурноты, произнесла я. – Прямо сейчас. Поэтому пригласите ко мне слуг, пожалуйста – пусть помогут одеться.

– Но…

Что-то в моем взгляде показалось лекарю не лучшим поводом для споров, потому что он быстро покидал свои склянки в саквояж и ретировался, бурча себе под нос, что он все свои рекомендации дал, а изменить дурной нрав ее высочества не в силах.

Прямо так и сказал!

Дурной нрав. Я даже покрутила эти два слова в мыслях, чтобы справиться с желанием высказать ему вслед, пока он шел – шаркая своими штиблетами по начищенному паркету – что мой дурной нрав он еще не видел. Но решила все-таки выдохнуть и прогуляться до туалетной комнаты, а после – до ванной.

Пока я стояла перед зеркалом, вглядываясь в свое, мягко говоря, бледное лицо, Эдер сидел в спальне и наблюдал за мной. Только когда хлопнула дверь, и из-за нее донеслось сдавленное:

– Ой! – я выглянула.

В комнате мялись трое девушек, а, заметив меня, вперед выступила одна, самая бойкая.

– Ваше высочество, вы можете убрать льва? Мы его боимся.

– Эдер, пропусти девушек.

Эдер недовольно рыкнул, но все-таки отошел. Уселся подальше, глядя на служанок.

– Мы сейчас поможем вам принять ванну… – защебетала та, что первой начала говорить. – Потом вы отдохнете, а потом, может быть, завтра, вы встретитесь с ее величеством.

Завтра? Ну уж нет. Мне сегодня необходимо выяснить, по какой причине мне нельзя увидеться с Райнхартом. И, насколько я поняла, не только с ним.

– Сейчас я приму ванну, – сообщила я, – и вы поможете мне одеться. После чего попросите о встрече с ее величеством от моего имени. И еще. Пригласите, пожалуйста, ко мне маму.

– Маму?

Девушки непонимающе переглянулись.

– Маму, – повторила я, но поскольку они продолжали на меня глазеть, пришлось добавить: – Мы вместе ехали в поезде.

– Вы имеете в виду эри Лимор? Вашу камеристку? – глаза у служанки стали еще больше.

Что?

Что-о-о?!

– К тому же, мы не сможем ее пригласить, – добавила та, что помладше и до этого державшаяся за спинами остальных светловолосая девушка. – Потому что ее отослали в Эдельз Грин.

На этот раз я ничего не спросила, потому что лишилась дара речи. То есть я почти его лишилась, то, что мне приходило сейчас на ум, не соответствовало не только статусу ее высочества, но и просто благовоспитанной эри.

– Зачем? – уточнила я, напоминая себе, что служанки тут ни при чем.