Королевская отравительница

– Оставь ее на столе у подноса с едой, который оставила мне Лиона. Задуй ее, Оуэн, когда спустишься вниз. Было приятно повидаться с тобой…

Она осеклась, не закончив фразу. Оуэн еще мгновение смотрел на нее, ожидая, что она скажет дальше. У него было отчетливое впечатление, что она собиралась сказать, что они встречались раньше, но он бы никогда не забыл Анкаретту, если бы встретил хоть раз.

Я успел съесть полмиски черничного десерта, когда узнал, что она жива. Я чуть не подавился. Мне вручили записку с указаниями ждать на кухне до наступления темноты. На ней была печать Рэтклиффа, поэтому я подчинился и раздобыл себе еще сладкого десерта, пока ждал. Но записка была не от гнусного Рэтклиффа. Она была от Анкаретты Триновай. Я не шучу. По общему мнению, эта женщина умерла восемь лет назад. Я помню, как слышал об этом и удивлялся дерзости брата короля, графа Дансдворта, который судебным порядком убил отравительницу на службе своего брата, благословленную Потоком, не меньше! Можете себе представить, что ее гибель вызвала немалое потрясение среди шпионов, как иностранных, так и местных. Некоторые утверждают, что Эредур убил своего брата в отместку за смерть Анкаретты. Не могу выразить, как это вкусно – новости, а не ягодный десерт. Она обещала рассказать мне свою историю. Она пообещала информацию, которую нельзя купить, обменять или украсть. Она – невероятная обманщица. Воплощение коварства. Королева лжи. И она теперь моя наставница. Я думаю, что приму ее предложение.

Доминик Манчини, шпион при дворцовой кухне

Глава тринадцатая Нарушенные клятвы

Мир Оуэна изменила ночь, когда он встретил Анкаретту Триновай. Теперь он был приобщен к тайне – тайне настолько глубокой и интересной, что едва мог спать. В последующие ночи она рассказывала ему о секретных туннелях и проходах, которые соединялись со всеми покоями дворца. Как найти потайные защелки, которые открывали бы дверь, скрытую картиной. Как убрать деревянную панель, чтобы можно было видеть и слышать, что происходит в соседней комнате. Она научила его ходить беззвучно и держаться совершенно неподвижно. Она научила его тайнам факелов и теней и тому, как человеческий глаз приспосабливается к их свету.

Оуэн, который страстно жаждал учиться, впитывал новые знания.

Когда Анкаретта хотела навестить его в течение дня, она добавляла в чай Джуэл что-нибудь, что заставляло старуху засыпать с храпом. Они всегда возвращались со своих вылазок задолго до того, как она с фырканьем просыпалась, ничего не подозревая.

Тайна дала Оуэну ощущение силы и цели. Когда король играл кинжалом или издевался над Оуэном во время завтрака, он опускал глаза и думал: «Если бы ты знал, что я знаю. Если бы ты только видел, что я делаю в твоем дворце».

Дворец представлял собой запутанный лабиринт коридоров и башен. Но за ухоженными покоями, где все прогуливались, ели и спали, скрывался подземный мир, кишащий темными тайниками. Местами, где пахло как в бочках с прокисшим вином. Где стражники резались в кости и пили со слугами, держась подальше от глаз Бервика. Оуэн видел шпионов Дикона Рэтклиффа, когда они бахвалились и хвастались своими подвигами, возвращаясь с миссий. Как они издевались над Рэтклиффом за его спиной и презирали за то, что он всегда был совершенно уверен, что они работают на него.

Анкаретта мало говорила. Она отводила Оуэна в новые места и позволяла ему бродить и исследовать, сама же смотрела на него с доброй любящей улыбкой и отвечала на его вопросы. Иногда она задавала вопрос, который заставлял его задуматься и усердно размышлять. Только после того, как он исчерпывал догадки, она могла дать подсказку, необходимую ему, чтобы суметь ответить.