Королевская отравительница

– Как вы и велели, милорд, я доставил ваш вызов герцогу Кискаддону в замок Бистоун. Представьте себе, он захотел узнать причину вызова. Я объяснил, что вы проводите выездную сессию Высокого суда. Затем у него хватило наглости спросить, будет ли он участвовать в сессии в качестве судьи. – Рэтклифф усмехнулся.

– А что ты ему сказал? – с удивлением спросил король.

– Я сказал, конечно, что герцог Хорват будет верховным судьей, и он узнает больше, когда последует приказу.

– Как ты думаешь, он приедет, Дикон? – тихо спросил король.

– Если он не приедет, то виновен в измене. Если он приедет, факт его измены будет установлен. В любом случае он у нас в руках.

– В Западной Марке есть три порта, – сказал король. – Молд и Ранкин на юге и Блэкпул на севере. Никто не покинет этих портов без моего разрешения. И король Окситании не захочет дать Кискаддону убежище на своей территории.

– Единственное место, куда он может отправиться, – это святилище. И вы можете быть уверены, что у нас есть Разведывательная служба, которая наблюдает за всеми и следит за стенами. Он не сможет воспользоваться правом убежища без нашего ведома.

В голосе короля было одобрение.

– Спасибо, Дикон. Ты делал все правильно. Пора парню снова увидеться с родителями. Ты сказал им, что я привез с собой мальчика?

– Конечно, милорд. Они знают цену открытой измене.

– Он совершил ее на Амбионском холме. Стив, сколько времени ему понадобится, чтобы призвать своих вассалов и армию из пограничных областей?

Раздался голос герцога Хорвата:

– Вы думаете, он это сделает, милорд?

– В Бистоуне тысяча человек, и весь день прибывает пополнение. Еще тысяча прибудет с Севера. Сколько может призвать Кискаддон и как быстро?

– Только несколько сотен человек к завтрашнему дню. Может быть, и вполовину того. Ему потребовалось бы две недели, чтобы собрать всех остальных, кто обязан ему службой, и я сомневаюсь, что они присоединятся к нему против вас сейчас, когда вы уже укрепились здесь. Вы не дали ему достаточно времени, чтобы отреагировать.

Король усмехнулся.

– Таково и было мое намерение. Волк у двери. Овцы блеют. Что ты будешь делать дальше, Кискаддон? Ход за тобой.

Оуэн сделал свой последний пятый ход, победив Дансдворта. Внутри у него все сворачивалось в узлы. Дансдворт хмыкнул с отвращением и бранился себе под нос.

* * *

Когда Оуэн добрался до своей спальни после вечерней трапезы, его мысли путались и от того, что он прочел, и от потрясения, которое испытал, когда понял, что его родители провалили проверку на лояльность и его собственная жизнь повисла на волоске.

Он в изумлении остановился.

Посреди комнаты лежала сумка, которую он оставил в Кингфонтейне. Плитки на полу были сложены в его имя: O-У-Э-Н.

Мой наставник научил меня определенным максимам. Правителю следует внушать страх таким образом, что, если он не завоевал любви, он должен избегать ненависти. Он может избежать ненависти народа, пока воздерживается от присвоения собственности своих подданных и их женщин. Но если у него возникает необходимость забрать чью-то жизнь, в особенности кого-то из дворян, обладающих властью, он должен соблюдать видимость правосудия. Но прежде всего он должен держать руки подальше от чужой собственности, потому что люди быстрее забудут смерть своего отца, чем потерю имущества. История учит этому ясно, и многие короли потеряли венец, присвоив то, что принадлежало другому человеку. По иронии судьбы, даже несмотря на то, что труднее отобрать владения, чем убить, еще труднее найти оправдание, чтобы лишить кого-то жизни. Вот почему лучше всего нанести удар врагу после того, как он даст вам возможность сделать это. Судебная сессия в Западной Марке – вот такой повод.

Доминик Манчини, измученный шпион в замке Бистоун

Глава тридцать пятая Колодец слез