Королевские клетки

— При исполнении приказа думать разрешается. Но действовать нужно по приказу. Не возбраняется при этом восхваление мудрости командира… Проявите толику терпения.

— Вижу, Вы тут как своя.

— Надеюсь, что не "как". В полку моего мужа я искренне стремлюсь быть своей.

— Брат мой всегда отличался наплевательским отношением к этикету, приличиям, а вашем случае — и к здравому смыслу. — прошипела Амелия. — Трудно было ожидать, что Вы его хоть как-то урезоните.

Злить эту тетку оказалось весело.

— Не замечала наплевательства. В личных же отношениях… — Лиля в рамках приличия повторила "вкусное" движение, подсмотренное у горничной. — Рассудочность не всегда необходима.

— Вы так же свободно рискуете своей честью в этом сборище быдла, как рисковали и честью своей падчерицы!

Похоже, мадам были и правда злы. Стоило бы, конечно, поинтересоваться почему это все не вызывало у нее вопросов раньше (например при отправке родственниц в тьмутаракань), но усугублять не хотелось.

— Рискую? Быдло? — Лилиан правда не поняла, что имеет в виду эта расфранченная стервь.

— Кто же вас тут может спасти от… бесчестья? — доспешный рыцарь, сопровождавший герцогиню, сделал вид, что двинулся на Лилиан. Как бы для демонстрации.

— Дзынь. — раздался короткий лязг. — Простите, ваше дворянчество. Это я по неловкости, значит вот, алебарду-то уронил…

По неловкости — точно обухом на наплечник. Вот такая вот специальная пехотная неловкость.

— Рут. А чегой-то это ведро бродячее хочуть? Ох ты, лэйр, вы уж простите — мы тут люди простые, обхождения не понимаем, не признали вот…

Как-то вдруг, хотя и не было, казалось, никого, рядом с Лилиан образовалось десяток мрачных мужиков в разных доспехах. Кто шпагу точил, кто сулицу правил, кто со щитом. А кто вообще мимо алебарду нес, и задержался. Чисто посмотреть. Как-то вдруг их уединение закончилось. И патруля рядом не случилось.

Лилиан посмотрела герцогине Ивельен прямо в глаза.

— Они — не быдло. Они бойцы Пятого пехотного Его Величества полка, коим командует граф полковник Иртон. Ваш брат. Мой муж. И где я имею честь быть полковым лекарем. Я бы просила вас, Ваша Светлость, проявлять надлежащее уважение. В конце концов, если Вы не забыли — если бы не я и мое искусство, вас бы тут не было. Мое купеческое происхождение просто умоляет меня произнести фразу "Должок за вами" — но воспитание не дает. Кажется, вас ждут — не советую задерживаться.

К ним спешил Фрайги.

— Ты гля, Сули, они когда вот так вот гремят — это они ходют, от оно как.

— Эва!! Можа, колокольчик какой таскать оно попрошше будет?..

Этикет требовал одернуть нахалов… А настроения это делать не было. Лиля безадресно вознесла молитву Альдонаю о даровании смирения и, за отсутствием такового в зоне видимости, отправилась искать Томмена. Что-то ей подсказывало, что этот больной режим не соблюдает. Разумеется, надлежало такое поведение пресечь.

По дороге герцогиня постаралась взять себя в руки. Сдержанность. Спокойствие. Приличия. Даже с братом.

— Господин граф полковник Иртон ожидает вас. — сказали ей часовые рядом с большой палаткой, стоявшей в середине лагеря. — Только вас.

Она кивнула своим сопровождающим. Позже поговорим.

В палатке было довольно много вещей, расставленных по периметру — в основном оружие, сбруя, сундуки. Палатку перегораживал полотняный полог. С левой стороны от входа стоял старый рабочий столик — так вот оказывается куда отправились эти дрова, вместо печки, как приказывал батюшка… Рядом со столиком стоял ее брат и смотрел на нее.

Амелия не видела Джеррисона четыре года… Уже четыре. Брат оставался таким же высоким, сильным и стройным. В волосах его не было седины. Но за это время взгляд его стал холоднее, поведение — пока, во всяком случае — сдержаннее.

— Брат мой.

— Мадам, Ваша Светлость. Был удивлен, услышав что вы в лагере. К счастью, сколько могу судить, вы в добром здравии?

Разговор явно обещал быть непростым.

— Вас не радует моё появление?

— Пока не знаю, мадам. Сопутствующие обстоятельства, как вы, полагаю, знаете, очень непросты.

— Я бежала из плена — она добавила в голос сдержанного горя на грани слез. — И вот какой приём я встречаю у своего брата?

Когда-то Джеррисон сразу терялся, если она огорчалась. Времена эти явно прошли.

— Или узнав о поражении своих войск бросили их и приехали вымаливать прощение у королевского коннетабля. Или имеете где-то неподалеку запасной полк и хотите оценить обстановку лично. Обстоятельства непросты, повторюсь я. Сведения о вас противоречивы. Помнится, два года назад на мою просьбу приютить мою дочь вы изволили отозваться "Я не пастушка, и не псарь" — то есть тогда не имело смысла вспоминать о родстве…

— Вам я такого не говорила. — она говорила это свекру, и как ей казалось — наедине. Это объясняло, почему он так и не прислал к ней племянницу…

— Мне — нет. Сейчас за вами, мадам, числится попытка переворота.

— По-вашему, я бунтовала по своей воле?!