Королевский променад (СИ)

— А ты подсунешь нам подделку получше? — сказал тот же черноволосый гном. — Нет, благодарю покорно, мы уже сглупили однажды и не собираемся повторяться.

— Я вас не дурачу, — сказал Тириан сердито. — Я служу настоящему Аслану.

— А где он? Кто он? Покажи его нам! — закричали гномы.

— Вы думаете, я держу его в кармане? — сказал Тириан. — Кто я, чтобы показывать вам Аслана по своему желанию? Он не ручной лев.

Когда эти слова вырвались, он понял, что сделал неправильный ход, и немедленно об этом пожалел. Гномы принялись глумливо напевать на все лады: «Не ручной лев, не ручной лев»; Глозель смотрел на него в упор, но от повторения слов, что он же предупреждал, удерживался. Гномы отказывались верить в то, что Аслан прислал помощников из другого мира, даже не поблагодарили за спасение, обвинив их напоследок, что те хотели их использовать. Проехались и по Джил, и по Юстэсу, не говоря уж о Тириане, в сторону Сьюзен и Глозеля косились, но не рисковали — видели, что тот убивает, просто вытянув руку в сторону врага, и считали его тархистанским колдуном, помогающим нарнийцам за Сьюзен. Лишь один гном по имени Поджин присоединился к ним позднее, уйдя от своих, но все подумали, а Глозель сказал вслух, что один гном ничего не изменит. Сам он исчез ненадолго, а вернулся с окровавленными руками, перекатывая в ладонях свои собственные пули, и объяснил, что подобное оружие лучше держать в тайне. Джил живо представила себе, как он вырезает из трупов пули, и ее немедленно стошнило, Юстэс держался, хоть и позеленел, а Тириан удивлялся спокойствию, с которым королева Сьюзен лила воду на руки тельмарина.

— Истинно древняя королева, — с удовольствием сказал гном, присев рядом с Тирианом. — Когда Аслан умер на каменном столе, она и ее сестра сидели рядом с ним всю ночь. Королева Сьюзен сражалась в битвах и против Колдуньи, и против царевича Рабадаша и тархистанцев, и против тельмарского войска.

— Как она могла выйти замуж за врага, пусть и поверженного? — проговорил Тириан.

— Люси рассказывала, — к нему повернулся Юстэс. — В нашем мире он герой войны, к тому же он… отсюда, то есть, он понимает. Да и по отношению к Сью он самый настоящий каблук.

— Каблук? — удивился Тириан.

— Ну да. У него вроде как нет короля, нет богов, но Сьюзен — его королева, которой он поклоняется. Так что надо еще трижды подумать, прежде чем объявить его служителем Таш, а то Сьюзен найдет бедняжку и выцарапает ей глаза за то, что отбирает Глозеля, — он усмехнулся. — Они такие… то есть, я люблю Сьюзен, но когда они вместе, они невыносимы оба еще больше, чем по отдельности. Даже жалко…

— Что жалко? — прицепилась Джил, придя в себя.

— Ну… у Каспиана и Сьюзен когда-то была любовь, они даже поцеловались после того, как он стал королем, — пояснил Юстэс, которому рассказывал по секрету Эдмунд. — Но она сразу вернулась в наш мир, а он остался и еще несколько лет не мог никого полюбить. И в результате не смог жениться на человеке, такое она на него произвела впечатление, только на звезде.

— Ого! — Джил с горящими глазами проследила за тем, как Глозель и Сьюзен возвращаются и садятся к костру.

— Не вздумай им сказать, — предупредил Юстэс безнадежно. Джил неопределенно пожала плечами и в следующей же ссоре ляпнула, что Глозель — муж королевы только потому, что нет Каспиана, и вообще, ты знал, что она с ним целовалась? Глозель расхохотался и сказал, что он спал с женой Мираза, то есть, с тельмарской королевой и теткой Каспиана, потому если они встретятся, вызвать короля на поединок он не сможет, потому что насолил ему сильнее. Сьюзен презрительно фыркнула.

— Это было много сотен лет тому назад, — напомнил генерал, поглядывая на нее. — Память об этом стерлась.

— Но ты что-то вспомнил, — притворно нахмурилась Сьюзен. Юстэс мучительно закатил глаза, потом с тоской посмотрел на краснеющего Тириана.

— Что вспомнил?

— О жене Мираза!

— О ком? Не понимаю. Мираза помню. У него была жена? Я помню и знаю только тебя.

Сьюзен откинула голову Глозелю на плечо, протянув ладони к огню, тот молча оттянул себя за ворот, показывая, что может дать ей куртку. Сьюзен поморщилась, выражая несогласие, и, поймав взгляд мужа, на миг прикрыла глаза и снова вопросительно посмотрела на него. Тот мотнул головой.

— Они общаются без слов? — едва слышно изумленно спросил Тириан.

— Ага. Бесит, правда? — Юстэс подумал и накинул на плечи Джил плащ.

— Почему тебя испугался часовой? — спросил Тириан в голос, обратившись к Глозелю, тот повернулся в его сторону:

— Это символ священного огня, — он провел пальцем по странному узору, начинающемуся на запястье и идущему узкой линией до локтя. — Любому тархистанцу он говорит, что я был опален на алтаре, то есть, принес в жертву свою кровь, на что решаются немногие. Я имею право обращаться к Таш без посредничества жрецов и заслужил это великой болью, — он усмехнулся. — Самое смешное, что я в нее тогда не верил.

— А теперь веришь? — Джил подняла брови.