Королевский тракт

Люди Равнины выработали своеобразную и очень действенную тактику боя. К спешенному врагу они обычно приближались на 40 шагов — это было расстояние для верного выстрела. В этот момент они передвигали колчан со спины на грудь, брали две стрелы в зубы, а другие две — клали на лук, и принимались с потрясающей точностью пускать их одну за другою. Выпустив по четыре стрелы, они с пронзительным криком, смело бросались на врага, и начинали колоть смешавшуюся пехоту своими пиками.

Попытайся убии охватить строй треверов, они бы ту же получили удар в спину, поэтому бой шел практически «по спортивным правилам»: лоб в лоб и сила-на силу. И так продолжалось ровно до того момента, пока не стало ясно, что все резервы врага уже введены.

Строй треверов к этому моменту прогнулся посередине, они и правда, держались из последних сил. Боги они и в Ахкияре все-таки на стороне больших батальонов, но у отборных воинов треверской марки еще были кое-какие козыри в руках. Точнее за спиной…

Стоило Игорю увериться, что тот самый «момент» наступил, как он велел трубить в первый раз.

Этот звук сначала вызывал какое-то непонятное оживление в рядах воинов левого фланга, и через минуту их строй вдруг неожиданно поддался вражескому напору. Отборный отряд личных телохранителей убийского ярла, что по сантиметру выгрызал себе путь в стене щитов, надавил, и вдруг «провалился» в пустоту.

Казалось бы, ряды врага прорваны, его строй должен разваливаться, а обезумевшие от ужаса треверы бежать, но этого не произошло.

Да, их строй распался на две части. Одна из них, прижалась к стенам своего лагеря, словно ничего не произошло, закрылась щитами, ощетинилась копьями, и оказалось, что вместо победы линия соприкосновения просто вдруг увеличилась почти вдвое.

Менее опытные воины убиев невольно стали пытаться охватить своих врагов, от этого их ряды смешались и начали нести потери.

Самый крайний — левый отряд треверов, именно там были сосредоточены коронные и уездные хоругви Игоря, что почти полгода оттачивали свои маневры, поступили еще менее ожидаемо.

Из «баталия», не разрывая сцепку с вражескими бойцами, принялась медленно, но явно отступать в сторону от лагеря, и этим вовсе безбожно растягивая и ломая остатки строя убиев. И именно в этот момент раздался второй звук сигнальных рогов…

Еще через мгновение из-за треверского лагеря на рысях выметнулась огромная и сверкающая железом волна отборных всадников. Впереди, о ужас, скакали и вовсе настоящие етуны-великаны! Окованные железом стальные башни возвышались на столь огромных конях, что у всех, кто видел их, заледенели сердца.

Совершив плавный, и явно много раз опробованный разворот, они развернулись в линию, неимоверно длинные копья наклонились, и всадники дали шпоры своим ужасным и столь же защищенным, как и они сами, животным.

Через несколько мгновений стальная волна с треском и грохотом ударила в очень многочисленные, но растерянные и смешавшиеся отряды врага…

[О власти…]

«…Только сила, подтвержденная победами на поле боя, а потом, еще и закрепленная за столом переговоров, может привести к настоящей власти. Одно без другого просто невозможно.

И чем убедительнее сделаешь первое или второе, тем надежнее и легче будет твое восхождение…

Ярл Ингвар после сражения, которое позже в Эйдинарде стали называть „Битвой Трех Племен“, или просто — „Битвой Племен“, — приобрел лишь первое. Пока его воины добивали немногочисленных беглецов, и делали победу еще более убедительной, сам он в этот момент уже думал, как же теперь усадить побежденных за стол переговоров.

И на этом пути могло быть только два по-настоящему опасных препятствия.

Во-первых, по дороге к подлинной победе могла помешать кровная месть, объявленная владетельному клану убиев. Во-вторых, ярл Ингвар сильно рисковал разменять свою победу на обычный грабеж. По недомыслию, конечно.

Но тут ему достало удачи, чтобы переступить через одно препятствие, и мудрости — чтобы избежать второго…