Королевство Акры и поздние крестовые походы. Последние крестоносцы на Святой земле

После прибытия в Акру Людовик устроил с вассалами совет по поводу будущих планов. Мать написала ему из Франции, прося возвращаться поскорее. Король Англии Генрих, по слухам, готовился к войне, да и многие другие проблемы требовали решения. Но Людовик чувствовал, что нужен в Утремере. Провал египетской кампании уничтожил не только французскую армию, но и лишил Утремер практически всех его вооруженных сил. Более того, Людовик считал своим долго оставаться рядом вплоть до освобождения всех пленников из Египта. Братья короля и граф Фландрский советовали ему вернуться во Францию. Но на самом деле он уже принял решение и 3 июля публично о нем объявил. Пусть его братья и все, кто пожелает, едут домой, а он останется и возьмет к себе на службу всех, кто, как Жуанвиль, захочет остаться с ним. Король составил письмо к баронам Франции, в котором объяснял свое решение и просил подкреплений для крестового похода. Он горько ощущал тяжелое бремя крушения своих великих трудов. Да, можно было сказать, что этот крах — Божья милость, которая должна научить его смирению, но Людовик не мог не думать о том, что за этот урок заплачено гибелью тысяч невинных жизней.

Братья короля и другие высокопоставленные участники крестового похода отплыли из Акры около середины июля. Они оставили все деньги, которые смогли, а людей — всего 1400 человек. Королева не покинула супруга. Его сразу же де-факто признали правителем королевства. По закону трон все так же принадлежал Конраду Германскому, но к тому времени уже было очевидно, что Конрад никогда не приедет на Восток. После смерти Алисы регентство перешло к ее сыну, королю Кипра Генриху, который назначил бальи своего родича Жана Арсуфского. Тот с готовностью передал бразды правления Людовику[66].

Отъезд французских вассалов позволил Людовику благосклоннее прислушиваться к советам. Пережитое открыло ему глаза, а недостаток вооруженных сил научил тому, что и с иноверцами приходится вступать в дипломатические сношения. Некоторые друзья из Европы сочли, что он слишком уж охотно начал следовать политике пуленов[67], но тем самым он проявил мудрость, да и момент был подходящий для переговоров. Мамлюкский переворот в Египте приняли не очень хорошо в мусульманской Сирии, которая по-прежнему хранила верность Айюбидам. Когда стало известно о смерти Туран-шаха, ан-Насир Юсуф Халебский вышел из Хомса и 9 июля 1250 года оккупировал Дамаск, где его с энтузиазмом встретили как правнука Саладина. Снова возникло ожесточенное соперничество между Каиром и Дамаском, и оба двора теперь стремились купить себе помощь франков. Едва только Людовик прибыл в Акру, как туда явилось посольство от ан-Насира Юсуфа. Но Людовик не желал брать на себя обязательства. Союз с Дамаском, возможно, был предпочтительнее в стратегическом смысле, но он должен был думать о пленных франках, которые все еще томились в Египте.

Зимой 1250 года дамасская армия начала вторжение в Египет. 2 февраля 1251 года она встретила египетские силы под командованием Айбека. Это произошло у Аббасы, в дельте Нила, в 12 милях (около 19 км) восточнее современного Эль-Заказика. Поначалу сирийцы одерживали верх, хотя собственный полк Айбека стоял непоколебимо, но полк мамлюков в армии ан-Насира Юсуфа дезертировал прямо во время сражения. После этого султан, не отличавшийся особой храбростью, развернулся и бежал. Мамлюки удержали власть в Египте. Но Айюбиды все еще владели Сирией и Палестиной. Когда ан-Насир Юсуф затем связался с Акрой и намекнул, что может уступить Иерусалим в ответ на помощь франков, Людовик отправил послов в Каир предупредить Айбека о том, что, если вопрос с пленными франками не будет немедленно решен, он соединит силы с Дамаском. Его посол Жан Валансьен сумел за две поездки добиться сначала освобождения рыцарей, включая магистра госпитальеров, взятых в 1244 году у Газы, а потом еще примерно трех тысяч пленников последней кампании в обмен на триста захваченных франками мусульман. Айбек всячески выказывал стремление подружиться с королем, которое только крепло со временем, и со второй партией пленных послал ему дар слона и зебру. Тогда Людовик осмелел и потребовал освобождения всех франков, находившихся в руках мамлюков, без каких-либо дальнейших выплат. Узнав, что посол Людовика Ив Бретонец, говоривший по-арабски, отправился к дамасскому двору, Айбек согласился выполнить требование короля, если франки заключат с ним военный альянс против ан-Насира Юсуфа. Вдобавок он пообещал, что, когда мамлюки займут Палестину и Дамаск, они вернут христианам все территории прежнего Иерусалимского королевства вплоть до Иордана. Людовик согласился, и пленники вышли на свободу в конце марта 1252 года. Договор едва не сорвался из-за того, что тамплиеры отказались прервать сношения с Дамаском. Королю пришлось публично отчитать их и принудить смиренно просить прощения.