Даже венецианцы, которые поддерживали самые тесные связи с Египтом, предложили помощь Готфриду Бульонскому перед самой его смертью. Их политика была не такой рискованной, как это могло показаться на первый взгляд. Торговля не может существовать, если не приносит выгоду обеим сторонам. Мусульманские власти в Египте не больше итальянцев хотели разрывать торговые связи. Да, в приступе гнева они могли закрыть Александрию для христианских кораблей, но и сами страдали от перебоев в коммерции. Поэтому их возмездие никогда не оказывалось слишком строгим. Кроме того, итальянцы получили множество преимуществ, обеспечив себе долю в завоеванных портовых городах. У мусульман и даже в Константинополе они никогда не могли быть полностью уверены в своем будущем. Их торговые заведения мог уничтожить народный бунт, чужеземные правители могли по собственной прихоти вмешаться в их бизнес. Хотя фактический объем торговли, которая проходила через христианские порты в Сирии, возможно, был меньше, чем тот, что шел через Константинополь или Александрию, зато итальянцы могли рассчитывать, что их деловая активность не прервется. Единственные их трудности возникали из-за соперничества с другими итальянскими колониями, а не из-за враждебности местных властей. Было у них и другое преимущество — значение франкских портов постоянно возрастало. Главная трудность итальянцев состояла в том, чтобы найти товары в Европе, продав которые они могли бы оплатить те восточные товары, которые собирались купить. До начала X века главной статьей экспорта для венецианцев были рабы из Центральной Европы, но христианизация славян и венгров положила конец этой торговле. Во второй половине XIII века генуэзцы возродили работорговлю и привозили тюрок и татар из черноморских гаваней на продажу мамлюкам в Египет, однако в годы между этими периодами рабов для продажи было мало. Единственными важными статьями европейского экспорта были дерево и металл.
Поскольку эти материалы главным образом использовались для вооружений, церковные власти в Европе, естественно, не одобряли их поставку мусульманам. Но итальянцы постепенно узнали, что крестоносное движение и само существование Утремера привлекает на Восток множество солдат, дипломатов и прежде всего паломников. Если итальянцы возьмут на себя их транспортировку, то плата за проезд и неизбежные в пути расходы дадут владельцам кораблей те самые средства, которые они смогут пустить в сирийских портах на товары, привозимые с более далекого Востока. Наконец, несмотря на всю свою меркантильность, итальянские купцы не вполне игнорировали религиозные принципы. Многие даже в Генуе и Венеции предпочитали вести дела в христианском, а не мусульманском порту, к этому приплюсовывалось еще и то практическое соображение, что церковь чрезвычайно не одобряла торговлю с неверными, а она обладала в Италии политической властью. Ее вражда могла создать провинившемуся большие трудности.
Расцвет коммерции в Утремере пришелся на десятилетие перед самым завоеванием Иерусалима Саладином и на первые десятилетия XIII века. Мусульманский мир был единым и процветал, и итальянцы открыли для себя преимущества торговли через христианские порты. Между тем франкские колонисты научились жить в мире со своими соседями иноверцами. Из заметок мусульманского паломника ибн Джубайра, который в 1184 году проезжал с караваном мусульманских купцов из Дамаска в Акру, ясно следует, что такие караваны ходили нередко. Его впечатлила эффективная организация сбора таможенных пошлин. Акра была самым загруженным портовым городом побережья. Она была естественным портом для Дамаска, и потому туда приходили не только товары, произведенные в Дамаске и богатых районах Хаурана, также она обслуживала торговцев из Йемена, прибывавших по паломнической дороге вдоль Аравийского побережья. Кроме того, она располагала единственной безопасной гаванью во всей Палестине. Путники, шедшие по святым местам, предпочитали высаживаться здесь, а не в Яффе с ее открытым рейдом, где случалось так много несчастий до того, как крестоносцы захватили Акру. Одним ее недостатком было то, что внутренняя гавань была слишком мала для самых крупных судов того времени, которым приходилось стоять за волноломом, где их ничто не защищало от юго-западного ветра, либо идти вверх вдоль побережья в более крупную и надежную гавань Тира. В Северной Сирии лучшей всепогодной гаванью была Латакия, хотя Святой Симеон в устье реки Оронт был удобнее для Антиохии и Халеба и туда приставали меньшие суда[89]
.