Королевство изгнанных

Ее звери прижались ближе, утешая ее своими прикосновениями. Что-то внутри меня умоляло сделать то же самое. Вместо этого я сплел пальцы вместе.

– Кост прав, большинство заклинателей никогда не покидают Хайрит. У меня и в мыслях не возникало, что я однажды покину его. Но мне исполнилось шестнадцать, когда умерла тетя. Я осталась одна в доме с пустыми комнатами и без какой-либо компании. Конечно, меня окружали мои твари, но… это не то же самое, что прикосновение человека.

Она посмотрела на меня с самой грустной улыбкой на губах. Ее радужки затуманились стеклянным блеском, и у меня перехватило горло. Ветви, растянувшиеся по ее лицу, начали отступать, исчезая на шее.

Я не осмелился спросить почему, не тогда, когда она наконец-то решилась открыть завесу своего прошлого.

– И тогда ты ушла из Хайрита? Когда умерла твоя тетя?

Тила, обезьянка из поезда, забралась к Лине на колени. Лина погладила ее по животу, пропуская мех между пальцами.

– Нет. Я влюбилась в мужчину из Совета.

– Ах, вот оно что.

– Да, – она коротко выдохнула. – В восемнадцать лет он должен был стать ответом на все мои вопросы и молитвы. Добрый, умный и, несомненно, самый сильный заклинатель, которого я когда-либо встречала. Его твари могли существовать за пределами королевства неделями, даже месяцами, питаясь его энергетическими источниками, – ее взгляд вернулся к пруду, глаза остановились на ряби воды, которую создавал Капро своим раздвоенным языком. – Какое-то время мы жили счастливо. Шесть лет. Но однажды я нашла умирающее существо, прикованное цепью в клетке под его домом. Тварь, которую никогда не удавалось приручить ни одному заклинателю. Это уничтожило меня.

Придвинувшись ближе к ней, я положил руку на землю в нескольких сантиметрах от ее ладони. Светящиеся линии исчезали и растекались по ее плечу.

– Что-то из Китского леса?

Она покачала головой.

– Нет. Боги милосердные, зачем я тебе это рассказываю?

– Лина, все в порядке. Ты можешь поделиться со мной.

Я пальцами коснулся ее. Маленькая, иррациональная часть меня хотела заключить ее руки в свои. Хотелось столько всего сделать, но в этом не было никакого здравого смыла. Она уставилась на место, где наши руки встретились, потом она выдохнула еще раз.

– Это оказался человек, Нок. Мужчина, – ее голос дрогнул.

Человек. В моей голове зазвенели тревожные колокольчики. Разве не в этом обвинил Лину заклинатель из таверны?

Она прочистила горло и продолжила:

– Я никогда не смогу пойти на это. Ты хоть представляешь, каково это будет? Контролировать другого человека?

Живот скрутило, и кровь в моем теле стала холодной. Да, я могу себе это представить. Я не умел этого делать, но был свидетелем. Ужас лишить кого-то свободы воли… Я мог понять, почему это считалось незаконным, особенно для расы людей, способных очаровывать.

Подтянув колени к груди, она положила подбородок на руки.

– Когда я потребовала от него объяснений, он использовал тварь, чтобы убедить Совет, что это я укрываю человека, а не он. И поскольку он являлся членом Совета, а заклинатели превыше всего ценят тварей, мои слова ничего не значили.

Слезы текли по ее щекам ручьями, превращаясь в реки. Я достаточно долго работал наемным убийцей, чтобы знать, что клеймо, оставленное в истории Лины, не могло быть ничем иным, кроме правды.

– Корона Совета уехала на охоту на тварей, так что остальные вынесли приговор и определили мою судьбу. Они оставили меня в живых, но дали миру мое имя – Лина Эденфрелл, изгнанная заклинательница, бесполезная для общества. Найти работу после такого стало почти невозможно, поэтому я сделала единственное, что могла. Я продала своих зверей, чтобы выжить.

Я сидел неподвижно, ужаснувшись ее словам. Быть преданной людьми, которых она любила, мужчиной, которому посвятила себя? Мои мысли вернулись к Круору, к верным товарищам, окружавшим меня и жившим под одной крышей. Я сделаю все, чтобы сохранить это святилище, чтобы обеспечить их. Это все, что у нас осталось. Но Лину оторвали от единственного общества, которое она когда-либо знала, изгнали как преступницу, чтобы мужчина, которого она любила, смог скрыть свои преступления.

А теперь он платит мне за то, чтобы я убил ее.

Я медленно протянул руку и большим пальцем смахнул слезы девушки.

– Мне очень жаль, Лина.

Вероятно, это один и тот же человек. Неудивительно, что он вел себя так непреклонно насчет награды. Все дело в его преступлении, в его ужасном поступке, который мог открыться всем, если Лина когда-нибудь попытается заговорить. Но разместившая заказ женщина? Кто на самом деле стоял за наградой за голову Лины? Какое отношение она имеет ко всему этому?

Глаза Лины затрепетали и закрылись.

– Не стоит. Это случилось несколько лет назад, – она отстранилась от моего прикосновения. Ее губы сложились в искреннюю улыбку, а затем она выпустила стрелу, к которой я не был готов. – Я давно научилась не доверять людям и обещаниям, только тварям. Поэтому, когда вы говорите мне, что вы опасны, вопрос не в том, чтобы поверить вам. Это просто универсальная истина.

Я понимающе кивнул.