Королевство изгнанных

Птичьи крики, высокие и сладкие, пронеслись в воздухе, и она наклонила голову к деревьям. Сколько бы я заплатил, чтобы услышать ее мысли, узнать, как она отреагировала на известие о моем проклятии? Миллион? Еще больше? Существовала ли вообще такая цена?

Она не позаботилась о макияже этим утром, и все, что я мог сделать, это съежиться. Темные мешки и потрескавшиеся губы напоминали о смертном приговоре. Она кашлянула в тыльную сторону ладони, и я затаил дыхание. Искал красные капельки на ее коже. Ничего.

Мне нужно оттолкнуть ее еще дальше. Кост отступил достаточно далеко, и мне каким-то образом удалось сохранить его жизнь. С ней у меня так не получится. Я потратил слишком много лет на поиски лекарства, чтобы вернуться с пустыми руками. Если Гисс не сработает, то у нее все еще может быть жизнь в другом месте. Найдя кого-нибудь другого. Не важно, как сильно эта мысль заставила мои зубы сжаться, а желудок съежиться.

Не говоря уже о награде. Проклятие! В нашей истории уже и так было слишком много шипов. Но черт меня подери, если я не хочу срубить их все и посмотреть, что вырастет.

Похлопав кобылу по шее, Лина повела ее прочь от опушки леса.

– Разбейте лагерь здесь. Я вернусь через несколько часов с тварью Нока.

Я едва успел открыть рот, как Калем и Озиас уже в унисон запротестовали.

– Ты не должна идти одна, – сказал Озиас.

Калем вторил ему.

– Позволь нам пойти с тобой. Ты выглядишь… усталой.

Натянуто улыбнувшись, она взглянула на Коста, а затем перевела взгляд на Озиаса и Калема.

– Я устала, но со мной все будет в порядке. Дело не в том, что я вам не доверяю. Просто это укрощение требует от меня большой концентрации. Никакой опасности, я обещаю.

Кост изучал ее, а Калем и Озиас обменялись усталыми взглядами. Медленно осуждающий, полный ужаса взгляд Коста скользнул ко мне. Он все понял.

Я не мог отпустить ее одну. Она была больна.

– Я пойду с тобой.

Глаза Лины пожирали меня. Так много эмоций и так мало времени, чтобы распознать их все, но последнее чувство, что я заметил в них, было неуверенностью. Страхом. Перед чем? Проклятием или Гисс? Я бы не стал использовать тварь против нее, даже если бы это означало потерю моего проклятия. Она должна это знать.

Лина коротко кивнула. Прохладный ветерок пронесся над нами, и она схватила свою куртку со спины зилахи. Быстрыми руками она зашнуровала ее и натянула капюшон на голову, закрывая свое лицо. Пряди волос заигрывали с краем ткани.

– Давай покончим с этим.

Она ушла в лес, засунув руки в карманы куртки. Ее свет рассеялся, она была холодна, как убийца, и оделась соответственно. Я готов пожертвовать всем, чтобы снова увидеть ее сияние.

Неужели она не видит, что я делаю это во имя ее защиты? Чтобы защитить нас двоих?

Нет, черт возьми, я не хотел, чтобы она видела.

Калем и Озиас спешились и отнесли седельные сумки на небольшое расстояние, чтобы разбить лагерь. Кост, с другой стороны, продолжал сидеть на своей зилахе, и его тяжелый взгляд все еще впивался мне в спину.

– Она умирает.

Я судорожно сглотнул. Тяжело.

– Да.

Его голос звучал ровно, по крайней мере, Кост старался так говорить.

– А она знает почему?

– Да. И именно поэтому она, в конце концов, согласилась на укрощение Гисс, – я ненавидел, что это прозвучало так, будто я заставил ее сделать это.

До этого времени она очень противилась отдавать мне тварь, а теперь, столкнувшись с невозможной судьбой, которую я ей подарил… Я вздрогнул. Она этого не заслужила.

Когда я сделал шаг, чтобы последовать за ней, слова Коста пригвоздили меня к месту.

– Нок. Исправь это.

Я обернулся.

– Все в порядке. Несмотря ни на что, все будет хорошо. Я буду дистанцироваться, как делал это раньше. Она не слишком далеко зашла.

– Я не об этом, – он соскользнул с седла и направился ко мне. – Я хочу, чтобы ты обрел счастье. И мы найдем способ, как это сделать. Я обещаю.

Нахмурившись, я заметил легкую дрожь его рук. Я мимоходом рассказал ему о магии Гисс, он знал о рисках и потенциальной выгоде. И все же… что-то в его неумолимом зеленом взгляде говорило мне, что дело не только в звере. А в обещании, которое, если это не удастся, он будет продолжать пытаться выполнить.

Чувство нарастало в моей груди, а беспокойство поселилось в моем животе. Я мог поклясться, что заметил проблеск тьмы под его глазами. Мне пришлось взять себя в руки. Лина уже была больна. Я бы не смог справиться с этим, если бы он тоже пал.

– О чем ты?

Он снял очки и пристально посмотрел на меня. Эмоции вспыхнули в его глазах, искренние и, на этот раз, неосторожные. Любовь, чистая и настоящая. Боль, такая же глубокая и темная, как и моя, и я сразу же понял. Я понял, почему он ненавидит Лину – не ее, а саму мысль о ней. Как долго он молча страдал? Десятилетия? С того самого момента, как я ступил в Круор?

Я ни разу не признался ему в любви. Вел себя жестоко, даже если осознавал, что лучше не говорить ему ни слова. Даже если бы это спасло ему жизнь.