Королевство Саудовская Аравия. История страны, народа и правящей династии Аль Са’уд

Впечатлениями об обстановке, складывавшейся в 1912 г. в Верхней Аравии, поделился в своих путевых заметках побывавший там датчанин Барклай Раункиер. По поручению Датского Королевского Географического Общества он, пробыв в Кувейте 25 дней, где встречался с шейхом Мубараком, отправился с караваном в Бурайду, относившуюся, как указывал, «к владениям эмира Неджда Ибн Са’уда». Из Бурайды проследовал в Эр-Рияд, «столицу Ибн Са’уда», где видился с его отцом, имамом ‘Абд ар-Рахманом, передавшим «всю светскую власть в эмирате» в руки сына, и занимавшимся «исключительно религиозными делами».

Из Эр-Рияда, говорится в донесении С. Тухолки, проследовав в сопровождении турецкого отряда охраны через Эль-Хуфуф, «главный город турецкого санджака [провинции] Эль-Хаса», и портовый город ‘Укайр, Раункиер добрался до Бахрейнских островов. По пути «сделал съемку местности — для составления карты».

На Бахрейне, отмечал С. Тухолка, в городе Манама, его принимал тамошний английский политический агент, «при котором правитель Бахрейна, шейх ‘Иса, играл, можно сказать, второстепенную роль»; агент «даже разбирал тяжбы и ссоры» между бахрейнцами.

Санджак (провинция) Эль-Хаса, пишет Руинкиер, состоял из трех каз (районов). Губернатор провинции {муташарриф) проживал в Эль-Хуфуфе, главном городе Эль-Хасы, а вице-губернаторы, каймакамы (каиммакамы) — в казах. Арабы в том крае, по словам Раункиера, были «весьма фанатичны». Ибн Са’уд пользовался среди них влиянием и авторитетом. «Турецкая власть в санджаке Эль-Хаса проявлялась только в Эль-Хуфуфе с окрестностями». Во всех других местах края, чуть подальше от Эль-Хуфуфа, арабы занимались грабежами караванов, «воевали между собой, и, вообще, делали, что хотели» (114).

Бедуинов, к слову, грабивших торговые караваны, арабы называли «корсарарами песков» и «хищными людьми пустыни». В землях Неджда и Хиджаза славилось разбоями племя ал-харб (в переводе с арабского, что интересно, смысл слова «харб» — «война»). В сезон паломничества, когда в Святые места ислама, в Мекку и Медину, устремлялись тысячи пилигримов и сотни торговых караванов, шайки разбойников активизировались настолько, что, случалось, стопорили всю торговлю а крае. Бедуины, пристававшие к торговому каравану и замышлявшие его грабеж, внимательно, как повествует в своих путевых заметках путешественник Дж. Пэлгрев, «осматривались». И чтобы определить, «насколько мужественны и решительны» караванщики и члены каравана, вели себя с ними подчеркнуто фамильярно. Наблюдали за их реакцией. Если замечали «в своей предполагаемой жертве признаки робости» и готовности идти на уступки, то воспринимали это как «сигнал для дальнейших разбойных действий» (115).

Город Эль-Хуфуф, рассказывают путешественники, был обнесен крепостной стеной. В центре города располагалась цитадель-резиденция губернатора провинции Эль-Хаса. Цитадель окружал ров, который, когда требовалось, быстро наполнялся водой из близлежащих колодцев. Самым богатым кварталом города считался Рафа’а. Все дома там выходили на улицы глинобитными стенами. Двери и окна домов, в основном двухтрехэтажных, выделялись искусной резьбой и богатой лепкой. На первом этаже размещались складские помещения, комнаты для прислуги и кухня. Второй этаж, разделенный на мужскую и женскую половины, предназначался для жилья семейства, которому принадлежал дом. Плоская крыша жилища в жаркое время года служила для его обитателей местом для сна в ночное время и для отдыха — в предвечернее.

Центром жизни города ялялся рынок. К нему примыкала площадь с лавками, специализировавшимися на продаже дорогих товаров: золотых и серебряных изделей, благовоний, оружия, шерстяных плащ-накидок, головных платков и кожаных туфель.

На узких улочках, выходивших на площадь, стояли лавки-мастерские башмачников, столяров, кузнецов и кожевенников.

В пределах провинции Эль-Хаса кочевало восемь бедуинских племен, крупнешими из которых хронисты называют бану ‘аджман и ал-мутайр. Большой радостью в семействе кочевника было рождение верблюжонка, которому при появлении на свет непременно вешали на шею амулет. Самыми распространенными верблюдами в Верхней Аравии являлись одногорбые дромадеры, «даллюли» в речи бедуинов (116).