Посол наш в Константинополе, говорится в письмах Николая Карловича Гирса (сентябрь 1894 г.), министра иностранных дел Российской империи, Николаю Ивановичу Шебеко (1834–1904), временно управляющему Министерством внутренних дел, извещает, что султан во время встречи и беседы с ним изъявил намерение «пригласить на турецкую службу… барона Нольде». Совершив в 1892 г., совместно со своим родственником, графом Крейцом, путешествие по области Неджд в Аравии, он «сумел завязать» доверительные отношения с шейхами местных племен и «главенствующим там семейно-родовым кланом Рашидитов». И потому, как полагает султан, «барон мог бы быть полезным для турецкого правительства».
«Его Величество Султан, — писал Н. К. Гире, — желал бы знать, не встретит ли Императорское правительство каких-либо препятствий к тому, чтобы названное лицо [барон Нольде] поступило на службу Турции» (98).
Одновременно с уведомлением турками Александра Ивановича Нелидова, российского посла в Константинополе, о намерении султана «пригласить на турецкую службу» барона Нольде, посол Порты в Санкт-Петербурге, Хусни-паша, получил указание Ариф-бея, министра иностранных дел Турции, собрать полную, насколько можно, информацию о «личности барона Нольде». По располагаемым нами сведениям, говорится в письме Николая Карловича Гирса послу Александру Ивановичу Нелидову (07.10.1894), в ответ на этот запрос «Хусни-паша телеграфировал, что, по наведенным им справкам…барон Нольде, оставивший службу…к Российскому Императорскому Двору отношения не имеет» (99).
По собранным нами сведениям, извещал Н. К. Гирса генерал-лейтенант Н. И. Шебеко (29.08.1894), «барон Эдуард Федорович Нольде служил какое-то время по акцизному ведомству, откуда был уволен за неблаговидные поступки. Кроме того, в 1892 г., по распоряжению градоначальника Санкт-Петербурга, лицу этому воспрещено было жительствовать в столице в течение года». Причиной тому — его «вредное… влияние на принадлежащего к весьма почетной семье одного молодого гвардейского офицера, которого он восстановил против семьи», побуждая своим примером жить не по средствам (100).
Можно предположить, что именно это решение градоначальника Санкт-Петербурга и послужило тем толчком, который подвиг барона к путешествию. Как сложилась в дальнейшем судьба барона Нольде, в документах АВПРИ автор этой книги сведений не обнаружил. Известно, однако, что в 1894 г. он посещал Константинополь. Перед отъездом туда говаривал в беседах с друзьями, что готов был бы послужить Отечеству и в Порте.
В 1895 г. вновь побывал в Хайле, чтобы встретиться с эмиром Мухаммадом ибн Рашидом и предпринять с его разрешения ознакомительную поездку по землям Неджда.
Сыновей у эмира Мухаммада не было, рассказывает А. Адамов, «умер он бездетным». И власть наследовал его племянник — шейх ‘Абд ал-‘Азиз ибн Мит’аб, который, как отмечали российские дипломаты, «во многом уступал своему знаменитому дяде» (102). Было ему в ту пору лет тридцать. Воин отважный и храбрый, он легко поддавался гневу. При принятии решений проявлял поспешность, как пишет о нем А. М. Васильев. «Лучше справлялся с саблей, чем с политикой». Сначала дейстововал, а уж потом думал (103). Его мужество и талант военачальника, по словам Дж. Лоримера, «никогда не ставились под вопрос» (104).
После смерти эмира Мухаммада ибн Рашида (1897) власть Рашидитов ослабла. И в конечном счете верх в острой схватке за первенство в Неджде одержали Са’уды. Со временем шейх ‘Абд ал-Азиз, сын шейха ‘Абд ар-Рахмана ибн Файсала, отобрал у Рашидитов земли своих предков и основал Третье саудовское государство. Затем, расширив его пределы, создал и Королевство Саудовская Аравия.
Часть IV
Третье саудовское государство (1902–1952)
Факты истории: лица, события, даты