Королевство железа и драконов (СИ)

Манона стояла на балконе дома, чьи проёмы и окна были частью горы. Она смотрела на прекрасный город, который даже в предрассветной темноте переливался тысячей ярких огней, вторя гаснущему звездному небу, на разноцветную от городского света реку и морскую гладь — величественную и спокойную. Это выглядело таким же красивым, как… Как что? Манона не могла придумать сравнение. Как бы она ни старалась, ей не удавалось вспомнить ничего, кроме скалистых берегов Сонного Королевства, тьмы подземелья, заваленного телами поля боя и пространства шатра, которое не покидал запах крови. Манона не считала его неприятным, он даже вызвал у неё интерес. Фэйская кровь, пусть запекшаяся на солнце и медленно протухающая в образовавшихся алых реках и озёрах, пахла, как изысканный цветок. Её хотелось попробовать. В дни, когда этот аромат донимал чувствительное обоняние особо сильно, Манона приглядывалась к трепещущей жилке на шее Амрены, пока та дремала на стуле. Пленница понимала, что при других обстоятельствах не отказалась бы от нескольких глотков свежей крови.

Желания сказать об этом самой Амрене у Маноны не возникло. И кто знает, как отнеслась бы к этому фэйка, пусть даже она сама лишь недавно отказалась от такого рациона.

К сожалению, на этом открытия Маноны заканчивались. Пытаясь вспомнить хоть что-нибудь, она вновь и вновь ударялась о препятствие у себя в голове. Столкновение железной воли и стены разносило по телу волны боли, вызывая судороги и тошноту. Напрасно смеялась Амрена и советовала остановить попытки самостоятельно добраться до воспоминаний; Манона была такой напористой, что её несколько раз всё-таки выворачивало от усилий.

Вот и сейчас, застыв на балконе Дома ветра, Манона так старалась догнать ускользнувшую мысль о сходстве Велариса с чем-то другим, что вновь впечаталась в железную стену, за которой, подобно сквозняку, скрылась эта ассоциация. Тонкие руки сжали перила балкона, и камень начал трескаться.

— Эй, когда Фейра сказала, что тебе можно делать, что душе угодно, она всё же имела в виду горячую ванну и наряды, а не разламывание дома по кусочкам, — улыбнулся Кассиан, услышавший звук крошащегося камня.

Азриель стоял чуть поодаль, у стеклянных дверей, и спокойно ждал, пока Манона решит пройти внутрь. Здесь, в Доме ветра, она приобрела статус гостьи, хоть конвой и оставался обязательным.

— Меня устраивает мой наряд, — резко развернувшись к Кассиану, прошипела Манона.

Она всю неделю оставалась в той одежде, в какой её нашли на скале. Это были легкие кожаные доспехи, сидевшие как влитые. Чем-то они напоминали иллирианские, но без чешуек. На поясе болтались пустые ножны.

— А я-то думал, ты не переоделась ещё в лагере, потому что дракониха отказалась делить свой гардероб, — опять усмехнулся Кассиан.

Он хотел развернуться к Азриелю, чтобы посмотреть, улыбнулся ли тот его шутке, но инстинкты воина не позволили ему это сделать. Он рефлекторно отшатнулся от бросившейся на него Маноны. Её руки оставались в кандалах. Со звоном они рассекли воздух там, где мгновение назад находилась шея Кассиана. Манона зарычала. Попробовала ещё раз вцепиться, подавшись вперед, но Кассиан поймал закованные руки в свои. Азриель напрягся, но остался на месте.

— Что ты сказал? — прошептала Манона, отрывисто и со свистом, словно змея.

Кассиан, выпучив глаза, смотрел на неё. Он, как и Аз, сразу понял, что она не собиралась затевать драку. Её движения тоже были инстинктом, мышечной памятью, ловушкой, которая из-за чего-то сработала. Но иллирианец совершенно не понимал, что стало тому причиной.

— Я имел в виду Амрену, — начал он, все ещё сжимая руки Маноны в своих.

Алебастровые предплечья были тонкие — одни косточки — но воин почему-то вовсе не боялся их сломать. Казалось, под нежной кожей скрывались железные прутья.

— Он назвал её драконихой, — тихо перебил Аз, вынуждая Манону повернуться в его сторону.

У неё немного дрожали губы. Как у хищницы, готовой обнажить клыки. Тёмное золото глаз пылало. Азриель ещё раз напомнил себе, что перед ним не фэйка и даже не фэйри, значит, никакой силы за этим огнём скрываться не может. Но тени, окружавшие иллирианца, невольно подались вперёд.

— Она что, действительно…

— Вовсе нет. Мы так шутим. Драконы — это большие крылатые ящерицы.

— Я, Тьма тебя возьми, знаю, кто такие драконы, — рявкнула Манона, встряхивая руками, чтобы Кассиан разжал свои пальцы.

Ярость клокотала внутри неё, как в жерле вулкана. Она не имела конкретной цели и причины. Это была просто огромная огненная лавина, которая растекалась по всему телу, заставляя кончики пальцев чуть дрожать. И гнев проникал всюду, кроме недр памяти, скрытых за железной стеной. Та была неприступна и холодна. Но Манона чувствовала, что именно за ней скрыты все ответы.

Кассиан посмотрел на тонкий профиль девушки, почувствовал дрожь в её руках. Потом аккуратно разжал свои пальцы.

— У драконов такие же крылья, как и у вас, — неожиданно для себя самой сказала Манона.