Королевство железа и драконов (СИ)

Кассиан усмехнулся: в этой фразе хотя бы обошлось без прежней ненависти. Манона в его жесте увидела и то, что он давно понял, с каким интересом и вниманием она разглядывает крылья иллирианцев, когда думает, что они того не замечают. Он протянул ладони к её запястьям, на этот раз намереваясь снять кандалы.

— Да, — прислонившись к стеклянной двери, сказал Азриель. — Ты права. Существует легенда, что драконы — древние предки иллирианцев. Но это было так давно, что ни одно из ныне живущих существ уже не может подтвердить эти догадки. Разве что Косторез мог знать, но он погиб в недавнем сражении.

Манона оскалилась и принялась растирать освобождённые руки.

— Значит, фэйский самец и дракониха… Неудивительно, мужчины любят совать свои «штучки» куда попало.

Кассиан вспомнил, как об этом же когда-то говорила Амрена, и громко расхохотался. Сам он почти ничего не знал о происхождении иллирианского народа. В лагерях, где воспитывали мальчиков, изучению истории не уделяли ни минуты времени. Всё, что он знал о жителях Притиании, он прочувствовал и усвоил на своём опыте. А вот Аз, казалось, пересмотрел все немногочисленные книги и свитки, где речь шла о появлении породы крылатых воинов.

— Вообще-то, в легендах фигурирует фэйская женщина, — продолжил он. — Она помогла последним драконам в этом мире уцелеть, соединив их души с телами фэйцев.

— То есть, настоящих драконов больше нет? — закусив губу, спросила Манона.

От рассказа Азриеля гнев в её теле утих. На смену ему пришло другое чувство, оказавшееся ещё более неприятным, чем обжигающие волны ярости. Манона поморщилась и поднесла руку к груди — чувство находилось там. Как будто холодный камешек с острыми гранями, впившийся в самое сердце. Кассиан мог поклясться, что в этот момент увидел блеск в золотых глазах. Поэтому, шумно сглотнув, попытался непринуждённо ответить на вопрос:

— Конечно, нет. Их истребили ещё на заре фэйской цивилизации. Когда-то, у костра в глухой иллирианской деревушке, я слышал, что Притиания была их родиной. Чтобы обжить эти земли, фэйцам с континента пришлось сражаться с крылатыми чудовищами…

— Чудовище здесь только ты, — внезапно взвилась Манона, сверкнув глазами.

Прежде, чем Кассиан успел опомниться, она сорвалась с места, направившись к стеклянными дверям.

— Я передумала. Мне нужно вымыться, переодеться и поесть.

Азриель учтивого шагнул в сторону, пропуская среброволосую девушку внутрь дома. Прежде, чем стеклянные двери захлопнулись за её точёной фигурой, до иллирианцев долетели слова:

—Организуйте это всё. Быстрее!

Тени вновь заклубились вокруг своего «певца», позволяя очертаниям тела раствориться в тёмном уголке балкона.

Последним, что увидел Кассиан, была легкая и язвительная улыбка названного брата. Очевидно, ей он уведомлял Кассиана о том, что обслуживать гостью ему придётся самостоятельно.

— Эх, помню чудесные времена, когда прислуживали здесь Нуала с Серридвеной, — пробурчал он себе под нос, но покорно поплёлся вслед за Маноной.

***

Манона сама не знала, чем её так задел разговор о летающих ящерицах. Но чувствовала она себя после него погано. Не помогла ни роскошная купальня с диковинными маслами и несколькими видами душистого мыла, ни обещанные наряды — платье из сверкающей серебряной ткани, которая крепилась к стальным пластинам на плечах, и белый костюм, наподобие тех, что носила Амрена.

Всё-таки военный лагерь не создан для того, чтобы закованная в кандалы женщина могла привести себя в порядок. Теперь же Маноне, наконец, удалось начисто отмыть свои роскошные серебрянные волосы, оттереть руки и тело. Она долго сидела в остывающей воде и смотрела на полосы жутких красноватых шрамов на своём впалом животе, о происхождении которых не помнила ничего. За время пребывания в темницах Сонного Королевства и в военном лагере Манона совсем отощала. Грудь смотрелась небольшими бугорками с темными точками сосков. Торчали рёбра и кости бёдер.

«Жалкое зрелище», — раздраженно подумала Манона.

Почему-то немощность тела снова привела её в ярость. Она начала тереть нежную кожу мочалкой, чувствуя, как грубые движения причиняют боль и заставляют сокращаться то, что осталось от мышц.

Сидя за столом, Манона остервенело запихивала в себя ранний завтрак: сыры, жирные куски говядины и картофель, обжаренный с яйцами.

Кассиан недовольно смотрел на то, как девушка, чуть не подавившись свиной рулькой, поспешила подцепить вилкой румяную картофелину. Азриель до сих пор где-то пропадал.

— Ты ведь не настолько голодна, — покачал он головой.

Манона метнула на него гневный взгляд золотистых глаз. Даже с губами, блестящими от жира и масла, она оставалась грациозной и пугающе красивой.

— Тебе жалко?

— Мне жалко твой желудок. После лагерной каши от такого обилия еды тебя просто вывернет. Да и с тем, как упорно ты не желаешь снимать свои доспехи, пятна жира — настоящая трагедия.

Манона действительно предпочла остаться в своей кожаной легкой броне, решив, что даже свободные штаны и рубашка смотрятся нелепо на её тощем теле.