Королевство железа и драконов (СИ)

Манона вышла и увидела перед собой того самого красного дракона. Он стоял на плаце, едва умещаясь на площадке, где могли тренироваться больше двадцати юношей разом. Его матовая чешуя темнела, становясь почти чёрной у рогов на огромной морде. По массивной изогнутой шее тянулся ряд тёмных шипов, продолжаясь на туловище и переходя в хвост. В отличие от эрилейских драконов, у этого кончик хвоста не увенчивался ядовитым шипом. Но по размеру тела и размаху перепончатых крыльев он был больше любого из тех, кого видела ведьма в Ферранской впадине. На таком крылатом ящере не вышло бы летать. Любой наездник на его громадной спине выглядел бы как жалкая точка, беспомощный пассажир. Само это алое существо являлось опасным и прекрасным оружием, полноценной боевой единицей. С удивлением Манона заметила и то, как вокруг его тела кружат чёрные хлопья пепла, а дыхание широких ноздрей сопровождается редкими искрами, вылетающими из гортани.

Ведьма ещё не понимала, кто перед ней, но уже чувствовала это. Связующая нить тянула её вперёд. Все случайные прохожие в ужасе замерли, застыла и Нала в дверях лазарета. А Манона босыми ногами по снегу шаг за шагом приближалась к дракону.

Его родные глаза цвета гречишного мёда, ореховых ядер, переметённой ветром песчаной дюны и выделанной кожи неотрывно следили за каждым движением ведьмы. Она только сейчас поняла, как сильно отросли её волосы — краска исчезла, теперь серебристые концы касались бёдер, которые лишь до середины закрывала нелепая сорочка. Девушка шла, продуваемая холодным ветром, с каждым шагом приближаясь к теплу, исходящему от дракона.

Когда между ними не осталась и двух локтей, Манона протянула руки. Морда дракона подалась вперёд. Толпа ахнула. Костлявые алебастровые руки обхватили горячую чешуйчатую голову. Манона, наплевав на всё, дала волю слезам, упершись лбом в промежуток между глазами дракона.

Через секунду девушку обнимали смуглые сильные руки. А крылья, теперь уже обычные, иллирианские, закрывали ото всех зевак её мокрое лицо. Оно упиралось в раскалённую шею. От тела Кассиана пахло тлеющими углями и смолистым кардамоном. Пахло силой, уютом, безопасностью и всем тем, что ведьма так ценила в своей истинной паре.

Манона подняла голову и на ощупь нашла тёплые губы. Кассиан ответил на требовательный поцелуй нежно и осторожно. Будто боялся, что во рту ещё остались гигантские острые клыки.

— Я думал, что не вернусь, — прорычал он, фэйская речь давалась ему с трудом. Он словно успел забыть слова.

— Сколько…

— Почти месяц.

Ведьма только и смогла протяжно выдохнуть, сильнее прижимаясь к горячему телу.

— Милейшая картина. И наглядное пояснение, с какой именно парой крыльев всё-таки связан размер твоего достоинства. Но хватит смущать народ.

К паре подошли Мор с Фейрой. Хоть заместительница Ризанда и ворочала, но её лицо, как и лицо Фейры, светилось искренним счастьем. Приблизившаяся Нала протянула Кассиану простынь, которую он обернул вокруг бёдер, отстраняясь от Маноны. Отлучённая от горячего тела, ведьма почувствовала головокружение и раздражающую боль в груди. Кассиану хватило одного взгляда, чтобы это понять. Он ловко подхватил свою истинную пару на руки, направляясь с ней к уже знакомому дому. Иллирианцы расступались перед ним. В их взглядах больше не было пренебрежения. Старики и дети пытались поймать лепестки белого и чёрного пепла, тянущиеся за драконом.

Пока Кассиан одевался, четверо женщин сидели в гостиной. Маноне хотелось знать всё. Объяснять начала Нала. На её всегда суровом лице и сейчас отражалось меньше радости, чем у Мор с Фейрой.

— Киншас мёртв. Ты — нет. Но только по двум причинам: твоё сердце сильно смещено вправо и твой мужчина — дракон. Кинжал одержимого старика прошёл мимо, а в следующую секунду Кассиан откусил ему голову.

— Нала скромничает, — вмешалась Мор, с теплотой глядя на целительницу. — Тебя спасли, потому что она вовремя оказалась рядом. И её дар поистине потрясающий. Она остановила кровотечение, залатала рану настолько, что тебя получилось перебросить в лазарет. Нала спасла тебя.

Манона с глупой надеждой взглянула на Налу. Курносый нос иллирианки дёрнулся, ноздри раздулись, демонстрируя раздражение.

— Только тебя. Еве и Ласэну было никак не помочь.

Плечи девушки поникли. Вина сжимала сердце и легкие крепче ноющих рёбер. Как раз в это время вернулся Кассиан. Он сел рядом с ведьмой, немедленно притягивая её к себе. В другой момент такое откровенное собственничество разозлило бы Манону, но сейчас ей самой хотелось буквально срастись с его телом.

«Прости меня. Прости…»

Кассиан опустил голову и потерся носом о её скулу в их излюбленном жесте. Это было красноречивые слов.

Нала продолжала, скрестив руки на груди:

— От твоего соприкосновения с Вратами не случилось ничего. Абсолютно. Кровь просто стекала по ним. Оникс так и остался бесполезным куском камня, — последние слова она выплюнула, с раздражением зашипев.