Короли абордажа

Когда Барт с Форбеном возвратились в Дюнкерк, то оказалось, что во время своего беспримерного рейда они захватили призов более чем на полмиллиона ливров. Узнав об этом, Барт веселился:

— Теперь мы попали в скрижали истории!

В это время было получено приказание короля немедленно прибыть к нему в Версаль. Никто не знал, что за этим стоит: милость или наказание. Ехать, однако, все равно было надо. Решили так, что вперед поедет Форбен, как хорошо знающий двор и высший свет, а Барт отправится чуть погодя, вслед за ним. Форбен не подвел, приехав в Версаль и разузнав обо всех существующих против него и Барта интригах, он сумел оправдать все свои действия перед новым морским министром Понтшартреном и получил аудиенцию у Людовика. Король принял Форбена достаточно милостиво и поинтересовался, когда же прибудет к нему удивительный Жан Барт.

— Он уже в пути, сир! — кланялся в ответ Форбен, сотрясая пудру со своего длинного парика.

Вскоре приехал и Барт. Явившись во дворец очень рано, когда король еще спал, он, скучая, долго бродил по залам, громко сморкаясь на вощеный паркет. Подустав от безделья, бравый корсар в конце концов завалился в своих грязных ботфортах на какую-то софу и, набив табаком трубку, принялся курить. Караульные хотели было выгнать наглеца, но Барт на них лишь рыкнул:

— Кто может запретить мне курить! Я своих привычек не меняю! Пошли прочь!

Меж тем шло время, и съезжавшаяся придворная челядь постепенно начинала собираться у бартовской софы, глядя, как зевающий корсар пускает в потолок кольца вонючего дыма. Кто-то пытался было его усовестить, но Барт и ухом не повел.

— Брысь, — сказал не глядя, — а не то хребет перешибу!

Не привыкшие к такому обращению придворные попятились.

Наконец, проснулся король. Людовику тотчас доложили о неком наглеце, который вымазал грязью дорогую софу, да еще и беспардонно дымит вонючей трубкой, матерно обзывая придворных. Король был в хорошем расположении духа.

— Должно быть, этот нахал некто иной, как наш достопочтимый Барт, — сказал он, смеясь. — Что ж, если ему нравится курить, то пусть он курит! И впустите его ко мне!

Беседа корсара с королем продолжалась больше часа. Людовик остался ей очень доволен. На прощание он сказал:

— Тебе, Жан, я одному разрешаю курить в своем дворце!

Выйдя от монарха, Барт тут же оказался в центре внимания толпы царедворцев. Прослышав о милости короля, теперь все стремились поглядеть и услышать что-нибудь из уст знаменитого корсара.

— Как же вы покинули Дюнкерк, когда он был окружен вражеским флотом? — донимали они его глупыми вопросами.

— Сейчас покажу! — отвечал им Барт, когда назойливые придворные ему надоели.

Поставив несколько из вельмож в ряд, он внезапно яростно накинулся на них и, раздавая удары направо и налево, быстро всех разогнал.

— Вот так я и покинул Дюнкерк! — крикнул он, пиная ногой в зад последнего из замешкавшихся.

Версаль был в шоке. Наиболее разобиженные тут же побежали к королю, показывая ему свои синяки и шишки.

— Хорошо, — пообещал Людовик. — Я разберусь с ним!

Тут же корсар был вновь вызван на королевский ковер.

— Так как ты покинул Дюнкерк? — мрачно вопросил его Людовик.

Немного потоптавшись и почесавши затылок, Барт доходчиво поведал королю историю своего прорыва. Войдя в раж, он сочно разбавлял свой рассказ крепким матросским словом.

— Ах! — сказала присутствующая при разговоре жеманная фаворитка. — У меня от этой ругани мигрень! Я больше не могу слушать этого мужлана!

— Конечно, конечно! — махнул ей в нетерпении Людовик. — Пойди, подыши свежим воздухом! Так как же, Жан, ты все же проскочил мимо английского флагмана?

Сев за стол, Людовик начертал бумагу о выдаче корсару из королевского казначейства тысячи талеров в награду. Затем король собрал обиженных придворных.

— Кто из вас, господа, способен повторить содеянное Бартом, тому я разрешу драться даже в своей приемной! — заявил король во всеуслышание. — Пусть у меня будет как можно больше таких грубиянов и забияк, как Барт, чем вас, вежливых, но никчемных!

Отныне имя Барта было у всех на устах. В Версале говорили:

— Пойдем посмотрим, как граф Форбен водит дюнкеркского медведя!

Сам Барт тем временем явно заскучал и отправился в Париж получать обещанные королем деньги. Добравшись до улицы Гранер-Шанплер, где располагалось казначейство, он нашел главного казначея в обществе многочисленных друзей.

— Кто из вас будет Петр Гроин? — поинтересовался он без лишних вступлений.

— Я! — отвечал хозяин. — А ты кто таков?

— Я тот, кого знают все! — объявил корсар и сунул казначею под нос написанную королем бумагу.

Пробежав ее глазами, Гроин усмехнулся:

— Увы, денег нет. Зайдите через неделю!

Переданную Бартом бумагу он демонстративно бросил перед корсаром на пол. Барт разъярился не на шутку.

— Подними немедля и выдай, что положено! — рявкнул он.

— Я же сказал — через неделю! — повысил голос и казначей.

— А я сказал — немедля! — Барт уже подступал к нему.

Внезапным движением он вдруг резко опрокинул на пол стол со всеми бутылками. Гости, боясь пошевелиться, жались по углам, в страхе ожидая дальнейших развитий событий.