Короли абордажа

— В Бастилию! В Бастилию! — завопил казначей. — Нападение на должностное лицо!

— Ах ты, тина подкильная! — окончательно рассвирепел корсар. — Я Жан Барт и дважды своих требований не повторяю!

Выхватив свой знаменитый огромный тесак, он с силой швырнул его в вопящего банкира. Тесак глубоко вонзился в стену у самой головы хозяина дома. Только теперь, поняв, с кем он имеет дело, казначей медленно сполз по стене на пол.

— Не убивайте меня! Я все исполню, как будет угодно вашей милости!

Откуда-то из тайников хранилищ вынесли несколько здоровенных мешков.

— Вот ваше серебро! — заискивающе сказал казначей.

Барт небрежно пнул мешки ногой.

— Я не лошак, чтобы таскать серебро! Тащи золото!

Приказание было немедленно исполнено, и, получив золото, Барт важно отъехал.

— Что мне здесь еще делать? — ежедневно спрашивал Форбена корсар. — Скучно в вашем Версале!

— Надо тебе, Жан, одевшись побогаче, прибыть к королю и отблагодарить его за оказанную милость! — посоветовал тот.

— Это можно, — почесал затылок Барт. — Наряжусь что надо!

Биограф знаменитого корсара пишет. «…Он велел себе сделать всю одежду из золотой парчи, велел подбить ее серебряною парчою, даже и нижнее платье. Эта подкладка его сильно беспокоила, это заставило короля и весь двор смеяться, когда узнали о такой его простоте. Граф Форбен, видя, что король и министры оказывали более милости Жану Барту, нежели ему, что тот совершенно затмил его, просил перевести его в Брестский департамент, чтобы не служить с Жан Бартом».

Немудрено, что при первой представившейся возможности попросился домой в Дюнкерк и сам Барт.

— Я не шут, а моряк, и мы еще поглядим, кто будет над кем смеяться! — ругался он, уезжая.

А дома корсара ждали новости неутешительные. Пока Барт пребывал в Версале, французский флот потерпел тяжелое поражение при Гогте, и Дюнкерк оказался снова наглухо блокирован англичанами. Но и здесь Барт все равно нашел выход! С тремя новыми фрегатами: «Комет», «Тигр» и «Геркулес» он опять-таки умудрился прорваться ночью в открытое море. И снова погром на торговых путях Англии! В самом начале Барту удалось захватить торговое судно, шедшее с грузом в Россию. Затем он полностью сжег огромный купеческий караван в 86 судов, сделал высадку в Англии близ Ньюкастла и с огромной добычей пробился домой. Лондон негодовал. Палата лордов требовала сместить первого лорда адмиралтейства, палата пэров начать суд над британскими флагманами. По Каналу метались в поисках Барта мощные эскадры, но, увы, неуловимый корсар был уже давно в безопасности.

Переждав английскую истерику, Барт снова вывел свои фрегаты в море. Снова разогнав английских купцов, он подкарауливает и нападает на возвращавшийся с Балтики голландский торговый флот. Караван защищал 54-пушечный линкор и два фрегата, но это Барта нисколько не смутило. Распустив все паруса, французский капитан атаковал. Сам Барт нацелился на флагманский линкор, а «Тигр» и «Геркулес» — на фрегаты. Все произошло столь быстро, что англичане не смогли оказать сколько-нибудь организованного сопротивления. В четверть часа все было кончено. Над плененными фрегатами развевались французские флаги. Но неприятельский флагман оказался достаточно крепким орешком и сдаваться не собирался. Трижды направлял к нему свою «Комету» Барт и трижды вынужден был отступать под напором огня. Англичанин так и удалился, оставшись неуязвимым для французов. Но весь караван все же оказался во власти Барта. Вскоре длинная вереница пленных транспортов уже втягивалась в дюнкеркскую гавань. Сам Барт, однако, результатами похода остался недоволен.

— Проклятый англичанин! Отныне я не успокоюсь, пока не разыщу его и не продырявлю его худое днище!

Но скоро Барта ждал еще больший конфуз. Во время своего очередного выхода в море он обнаружил на горизонте отряд английских кораблей. Решив не рисковать, корсар отказался от их преследования и, только вернувшись, узнал, что на одном из видимых им кораблей находился тогдашний властитель Голландии принц Оранский. Впрочем, стало известно и иное. Сам принц, едва увидев вдали фрегаты вездесущего Барта, изрядно испугался и велел спустить все свои флаги.

— Жизнь дороже глупого честолюбия! — оправдывался он перед своей свитой.

Узнавши об упущенной добыче, Барт впал в самый настоящий запой. А затем в знаменитого корсара словно вселился бес. Так, впрочем, говорили не только его друзья, но и враги. Снова Барт учиняет погром на морских путях. На этот раз добычей его становится еще один голландский торговый флот. После этого Барт исполнил весьма важное и вместе с тем деликатное поручение короля, доставив на своей «Комете» двух послов. Одного — графа де Бонрепо в Копенгаген и второго — графа д'Аво в Стокгольм. Несмотря на обилие в море английских и голландских кораблей, и с этим поручением Барт справился блестяще. Прощаясь с Бартом, оба посланника, позеленевшие от качки и пьянства, клялись ему в вечной признательности и любви. А на обратном пути Барт, чтоб не терять время попусту, пленил еще тринадцать английских транспортов и привел их с собой в Дюнкерк.