Короли и верховные правители Ирландии

«Какова надлежащая крепость для короля, который живет в постоянной резиденции во главе своего туата? Семь раз по двадцать футов — вот полная мера величины его крепости во всех направлениях. Семь футов [ширина] его рва; двенадцать футов — его глубина. Только тогда он король, когда вал несвободного клиентства окружает его. Каков же вал несвободного клиентства? Двенадцать футов — ширина его проема, его основания и его расстояния от крепости. Тридцать футов — его длина с наружной стороны. Клирики творят его домашние молитвы: повозка дров и повозка тростника каждому из них. Если князь принимает посох странника, он не имеет права иметь крепость, сделанную для него, но только свой дом. Тридцать семь футов его дом; двенадцать спальных помещений в королевском доме».

Король мог возлагать на своих подданных некоторые другие «общественные работы», напоминающие англосаксонскую «тройную повинность» (trimoda necesitatis). В «Житии св. Бригиты», написанном Когитосом в VII веке, содержится любопытный рассказ о том, как один верховный король разослал приказ «народу и провинциям» (реr рlebs et provincias) проложить дорогу или гать по болотистой местности из бревен, положенных на каменное основание, достаточную для проезда лошадей, повозок и колесниц. Труд был распределен среди родов (соgnationes et familias), по земле которых должна была пройти дорога.

Возвращаясь к нашему юридическому трактату, мы обнаруживаем, что в нем приводится подробное описание размещения людей в королевском пиршественном зале. Длинное прямоугольное здание обращено фасадом на восток, а король сидит близ дальнего конца на северной стороне.

«Как устроен королевский дом? Королевские наемники на юге. Вопрос: каковы наемники, подходящие королю? Человек, которого он спасает от насильственной смерти; человек, которого он спасает от плена; человек, которого он спасает от рабства, от неволи, от несвободного положения. У него нет человека, которого он спасает с поля битвы, если он не предает его или убивает его из личной обиды или семейной преданности. Сколько наемников подобает королю? Четверо: передний охранник, задний охранник и двое боковых; таковы их названия. Именно им должно находиться на юге королевского дома, чтобы сопровождать его при выходе из дома и при входе в дом снаружи. Личное поручительство за несвободных клиентов к западу от них. Какова его цена? Это человек, владеющий землей ценой в семь кумалов[11]: он ответственен за их имущество перед королем и Церковью и законом фениев. Посланцы к западу от него. Гости за ними. Поэты за ними. Арфисты за ними. Волынщики, трубачи, фокусники к юго-востоку. В другой половине, на севере, воин, герой, охраняющий дверь: его копье перед каждым из них, чтобы предотвратить беспорядок в пиршественном зале. Благородные клиенты короля к западу от них — это их группа в присутствии короля. Заложники за ними. Судья за ними. Жена короля к западу от него, а затем король. Захваченные заложники в цепях на северо-западе».

Отступление язычества, должно быть, означало упадок королевского могущества, так как вне зависимости от сакральности, продолжавшей окутывать образ короля, он лишился жреческих функций. Христианство восторжествовало в Ирландии без деятельной поддержки королей, хотя и не встретило со стороны многих из них и яростного сопротивления. Св. Патрик говорит в своей «Исповеди», что он обеспечил дарами покровительство королей и судей. Хотя он ежедневно ожидал смерти, на самом деле никаких мучеников в Ирландии не было.

Церковь прибавила свои методы воздействия к влиянию поэтов. Легендарное проклятие Тары, наложенное св. Руаданом, отражает власть святых, однако более достоверное свидетельство мы находим в прозаической записи, появившейся в анналах под 811 годом. Святилище (termonn) Таллахта было осквернено верховным королем Аэдом, сыном Ниалла, во время похода на Лейнстер, после чего монашеская община бойкотировала Оэнах Тайльтиу, и в результате «туда не прибыло ни одной лошади, ни одной колесницы». Общим местом в агиографических памятниках становится приписывание взлета или падения той или иной династии благословению или проклятию святого. Церковь достигла общего языка с ученым сословием: статус епископа был признан правоведами равным статусу короля или оллама (хотя на деле еще большее могущество со временем приобрели аббаты крупных монастырских конфедераций). Многие князья и знатные люди с энтузиазмом приняли монашескую жизнь, а монастырские общины (familiae) стали активными ячейками ирландского христианства, как и подобало стране, в которой мощнейшей социальной силой являлась фине. Ирландское монашество в отличие от египетского, к которому оно восходило в конечном итоге, приветствовало образование и тем самым обеспечило себе уважение общества, всегда высоко ценившего своих ученых.