Короли Лероса

Острая боль пронзила плечо Тулавра и выбила его из седла. Упав, парень увидел на вершине скалы плотные ряды лучников, которые методично отстреливали катарси. Все вокруг смешалось в один ревущий, разбрызгивающий кровь, огромный живой ком. Слышались истошное ржание лошадей, страшные крики раненых, ужасные проклятья в адрес молодого вероломного короля. Тулавр сделал попытку подняться, но был тут же свален с ног новой стрелой, ударившей его в грудь. Перед тем как потерять сознание, он видел, как его отец, перекинув смертельно раненного Тирея через луку седла, пытался скрыться от настигающих его всадников Лероса…

Кто-то плеснул ему в лицо холодной водой… Тулавр с трудом открыл глаза, застонал и, превозмогая боль в плече и груди, попытался сесть и осмотреться. Он обнаружил себя среди груды трупов своих соотечественников. В паре шагов страшно хрипела кобыла, умоляюще глядя на него. Не отдавая себе отчета в своих действиях, Тулавр вытащил короткий кинжал и одним взмахом перерезал животному горло. После этого его стошнило…

– Отчаянный парень! – заливисто расхохотался крепкий молодой человек в золоченых доспехах и с изящной короной на голове.

Молодой король спешился и протянул Тулавру руку:

– Вставай, бедолага!

Не обращая внимания на протянутую ладонь, юный катарси самостоятельно поднялся на отяжелевшие ноги, гордо вскинул подбородок, презрительно взглянул на Торнола и с ненавистью плюнул ему в лицо. Могучий рыцарь, стоявший рядом с королем, ударом ноги отшвырнул парня обратно на землю и занес над ним меч.

– Не стоит, граф Старенн! – остановил его Торнол. – Раненый щенок не опасен. Распорядитесь, чтобы последнего из катарси отвели на невольничий рынок.

– Ты лжешь! – прошипел Тулавр. – Я не последний! Часть наших людей спаслась, и месть клана еще настигнет тебя!

– Вынужден огорчить тебя, малыш, – грустно ответил король. – Ваши женщины, старики и дети погребены под горным обвалом в ущелье. Никто не выжил…

– Грязный ублюдок! – зарычал парень. – Это ты приказал своим лучникам устроить обвал!

– Так или иначе – все мертвы, – уклончиво ответила коронованная особа. – Засим – прощай…

Ворчащий что-то себе под нос военный коновал заставил Тулавра выпить несколько глотков крепкого вина. Затем он грубо вырвал стрелы из тела парня и прижег раны раскаленным прутом. Тулавр вторично потерял сознание…

Далее были долгие переходы под палящим солнцем и проливным дождем. Рядом в кандалах следовали незнакомые люди – товарищи по несчастью… Сбитые в кровь босые ноги… Разъедаемые потом потертости от тяжелых браслетов… Дурманящий сознание голод и невыносимая жажда… Гомон невольничьего рынка… Тебя, словно скотину, ощупывают, смотрят зубы… Бьют плетями, когда огрызаешься в ответ…

Тулавра купили двое здоровенных подмастерьев кузнеца. Они тащили его по каменистой дороге, то и дело подгоняя ударами кованых сапог. От голода парень обессилел настолько, что падал буквально через пару шагов.

– Вставай, недоношенный, или я забью тебя до смерти прямо на дороге! – прорычал рыжий детина, затянув веревочную петлю на шее Тулавра так, что у того потемнело в глазах.

– Добрые люди, – раздался совсем рядом тихий голос. – Нет никакой нужды так издеваться над бедным парнем. Разве вы не видите, что он умирает от голода?

Тулавр поднял голову – прямо перед ним стоял пожилой нескладный человек в грубом дешевом плаще катеона. Во всем его облике читалось такое благодушие и доброта, что у юного раба потеплело на душе. Тем не менее покупатели Тулавра не отдали должного благообразному облику служителя Четверых.

– Катись в свою богадельню, убогий! – презрительно прошипел рыжий и снова пнул Тулавра. – А ты пошевеливайся, малолетняя мразь!

– Прошу прощения, – вновь вмешался странный катеон, – но я не могу вам позволить обращаться с этим юношей подобным образом.

Служитель храма вновь улыбнулся, и улыбка эта была столь жалкой и неуместной в сложившейся ситуации, что Тулавр потерял к неожиданному заступнику всякий интерес. В отличие от него, рыжий детина не смог пропустить мимо ушей отпущенное замечание. Передав «поводок» Тулавра компаньону, он угрожающе приблизился к низкорослому катеону и грубо схватил его за ворот плаща.

– Старая обезьяна! Ты – что? Не можешь позволить – МНЕ?!

Никто не понял, что произошло на самом деле. Внезапно здоровенного кузнеца подбросила вверх неведомая сила – метра на полтора. Вскрикнув, он тяжело шлепнулся в дорожную пыль и остался лежать в скрюченном неестественном положении. Его напарник отреагировал молниеносно – бросив веревку с рабом, он растопырил мускулистые руки и бросился на катеона. Тулавр успел разглядеть только грустную улыбку священника, прежде чем вновь произошло невероятное. Катеон резко выбросил вперед раскрытую ладонь, и нападавший застыл в паре шагов от него. Лицо подмастерья посерело, он с тревогой схватился за горло, глаза его выкатились из орбит. Он, словно задыхаясь, хватал широко раскрытым ртом воздух и пытался одновременно что-то сказать. Тем временем катеон сложил на груди руки и вежливо обратился к обоим кузнецам: