Короли Лероса

– Благодарю вас, граф Таррес! – виконт обвел взглядом собравшихся за столом и поприветствовал каждого кивком головы. – Барон Громмон, маркиз Кастор, Лигер…

Он замялся, переведя взгляд на очаровательную девушку, сидевшую по левую руку от Тарреса, и тихо добавил:

– Прекрасная леди, имени которой я, к сожалению, не имею чести знать…

Заметив неприкрытое восхищение в глазах Айры, ее разрумянившиеся щеки, Эндор с долей ревности представил ее гостю:

– Моя воспитанница, маркиза Айра Ледвей!

Виконт Кюрсо поклонился и, осторожно взяв протянутую девушкой руку, легко поцеловал ее.

– Рад знакомству! – сдержанно ответил он.

– Я тоже… очень рада… – смущенно произнесла Айра.

Эндор Таррес, впервые видевший свою воспитанницу в подобном замешательстве, шумно выдохнул и приглашающим жестом указал виконту на стул справа от себя:

– Мартон, что же ты стоишь?! Присоединяйся к нам! – Таррес поднял наполненный бокал и торжественно продолжил: – Предлагаю выпить за то, чтобы покойного Кюрсо достойно встретили в чертогах Четверых!

Присутствующие поднялись из-за стола и до дна опорожнили бокалы, отдавая дань памяти великому воину.

Во время ужина граф Таррес подробно рассказал друзьям о последних событиях. После того как он закончил, за столом воцарилось тягостное молчание.

– Так ты говоришь, что Кайл Торнол мертв?! – пробасил Громмон и ударил кулаком по столу так, что жалобно задребезжала посуда.

– Да, мой друг, – тихо ответил Эндор. – Не прочло и часа, как в подземелье спускался тюремщик, приносивший пленнику еду. Но мы с Дибором, войдя в камеру, обнаружили ее пустой…

– О Четверо! – взревел барон. – И кто же теперь является наследником трона Лероса: подлый узурпатор или трусливый предатель, перешагнувший через труп отца?

– Все не так просто, – опустил глаза Таррес. – Дибор – недалекий мальчишка, пошедший на поводу у своего дяди. Кто знает – возможно, и он опасался за свою жизнь. Но муки совести не дали ему дождаться коронации – он ринулся освобождать своего брата, даже будучи уверенным в том, что его самого немедленно осудят и казнят.

– О-ох, неразумный юноша, – вздохнул маркиз Кастор и огладил седую бороду.

– Дибор уже не юноша, – осторожно поправил его Таррес. – Он научился принимать роковые решения и в данный момент, стремясь искупить свою вину, отправился в чудовищно опасное путешествие. Клянусь, если он вернется живым и с необходимыми сведениями, то я буду готов признать его своим королем!

– Что касается восставшего из небытия Архона… – Громмон задумчиво почесал свою седую, но все еще густую шевелюру. – Не прими за оскорбление, Эндор, но я склонен не верить в эти детские сказки…

– Расскажи это тому человеку, который своими глазами видел мертвецов, восстающих из своих могил и бредущих в сторону проклятых песков! – твердо взглянул ему в глаза Таррес.

– Ты доподлинно это знаешь? – осторожно спросил Кастор, на что Таррес угрюмо кивнул. – Тогда мне и впрямь становится страшно за судьбу Лероса и его народа. Если бы речь шла лишь о свержении Иктона, то уверен, что рано или поздно мы бы одолели его. Но что, если легендарный Имшур и правда восстал из мрачного безвременья?!

– Да, – подвел итог граф, – ситуация складывается – хуже некуда: королевство вскоре будет охвачено кровопролитной войной, а с юга всем нам грозит нечто гораздо более страшное, нежели смерть.

Глава 16

Талина Торнол, герцогиня Волчьих гор, грациозно поднялась с роскошной постели и накинула на плечи легкий халат. Она прихватила со столика кубок с вином и легкой поступью подошла к широкому окну. Взгляд серых глаз был устремлен на заснеженные горные вершины, небо над которыми в розовые тона окрасили лучи восходящего солнца.

На фоне величественного Когтя Охтама мелькнула крылатая тень: с ночной охоты возвращался безраздельный властелин царства заснеженных пиков – горный орел. Старое поверье этой суровой местности гласило о том, что увидеть на рассвете возвращающегося в гнездо орла – к счастью. Легкий вздох слетел с губ герцогини. Совсем как в то далекое утро… Утро, когда она, будучи еще совсем девчонкой, поднялась с этой постели женщиной… после первой брачной ночи с Иктоном Торнолом. С тех пор миновало уже восемь томительных, вязких, словно патока, лет. Счастье так и не пришло… Пришло осознание того, что все в этой жизни приходится делать самой!

Чувственные полные губы исказила ироничная улыбка. Талина обернулась и томно взглянула на великолепно сложенного обнаженного мужчину, растянувшегося на ее постели. Словно почувствовав этот пристальный взор, граф Арно открыл глаза и, перевернувшись на бок, сонно улыбнулся ей.

– Доброе утро, моя герцогиня!

Во взгляде женщины мелькнула искра желания, которая через мгновение разгорелась во всепожирающее пламя, залившее прекрасные серые глаза. Она пригубила вино и поставила кубок на стол.

– Ты отдохнул, мой верный друг? – Ее губы призывно приоткрылись.

– Талина, когда я с тобой – отдых мне только снится, – в карих глазах Корноса Арно зажглась ответная страсть. – К чему этот пошлый халат?