Короли океана

– Цель у меня одна, сударыня. Вы богаты и счастливы, и у вас есть дочь, которую вы обожаете, благо она заслуживает всю нежность и ласку материнской любви. Я же, сударыня, одинок, покинут и обречен на страдания и бесчестье. Лишь одно заставляет меня жить – мой сын! Его любовь, быть может, еще озарит лучами счастья мрак, в котором я блуждал все это время. Не буду повторять то, что уже говорил при первой нашей встрече. Верните мне сына! Впрочем, нет, теперь я точно знаю: до сих пор вы и правда даже не подозревали о его существовании, а стало быть, не можете ни вернуть его мне, ни сказать, где он.

– Сейчас вы говорите правду, сударь. Она ужасна, и вы первый мне открыли ее. Что ж, я тоже буду откровенной. Мне так же, как и вам, хотелось бы знать о судьбе этого несчастного создания. А пока я не могу признать себя его матерью ни перед светом, ни перед Богом.

– Вот наконец я слышу крик души, сударыня, и благодарю вас за это. Он возвращает мне почти утраченную надежду. О, клянусь, ни вы, ни ваш муж не обретете в моем лице врага. Пусть только мне будет возвращен мой сын! Будь только у меня средства, чтобы найти его, и я исчезну, сударыня. И вы больше никогда обо мне не услышите.

– Сударь, но откуда у меня такие средства! Ведь до сих пор я ничего не знала о рождении этого несчастного младенца. Где же мне его теперь искать? Где? Дайте хотя бы одну подсказку, и я, как и вы, без колебаний направлю все свои силы и помыслы на то, чтобы выйти на след этого ребенка, так никогда и не познавшего теплоты материнского поцелуя!

– Поиски не будут ни долгими, ни трудными, сударыня. Вам и суток хватит, чтобы все узнать.

– Не понимаю вас, сударь.

– Сейчас объясню, сударыня. Флибустьерами, почти без боя захватившими Веракрус, командует капитан Дрейф.

– Ну и что с того, сударь?

– И вы ни о чем не догадывались, сударыня?

– Нет, сударь. Да и при чем тут капитан Дрейф?

– Верно, простите меня. Когда мы виделись у вас во дворце, я сказал, но вы меня не услышали или не захотели слушать. А дело в том, что Дрейф – это боевая кличка вашего братца. Он взял ее, когда решил выдать себя за мертвого.

– Неужели?

– Увы, да, сударыня. И тут не может быть ни малейших сомнений. Мы с ним узнали друг друга еще на Санто-Доминго. Та встреча стоила жизни моему брату: Дрейф убил его, и глазом не моргнув.

– Так вы думаете, мой брат?..

– Я не думаю, сударыня, а точно знаю: после того как вы родили сына, доктор Гено и ваш братец сговорились избавиться от этого хрупкого создания.

– Избавиться?!

– О, позвольте объяснить, сударыня. Доктор Гено был человеком учтивым и слишком хорошо известным в свете, чтобы пойти на злодеяние и запятнать себя соучастием в убийстве. Тогда они решили бросить младенца, и это достоверный факт. Заботами доктора Гено или вашего братца несчастного младенца отдали в одну крестьянскую семью – беднякам, и те, получив от доктора приличную сумму, вырастили его как родного. Но что с ним сталось потом? Умер он? Жив? Этого мы не знаем, зато братец ваш знает и может сказать!

– В таком случае чего же вы ждете, сударь? – горячо воскликнула герцогиня. – Отвезите меня обратно в Веракрус, проводите к брату, и, надеюсь…

Тут в дверь передней громко постучали.

– Что это значит? – удивился Онцилла. – Что там происходит?

– Это значит, – с горькой усмешкой откликнулась Майская Фиалка, – что месть на пороге и возмездие близко!

– Брось, девочка! Ты не в себе! Дай-ка пройти!

И, грубо оттолкнув девушку, Онцилла бросился к двери.

– Что случилось? – спросил Онцилла, распахивая дверь.

– Капитан, – отвечал стучавший головорез, – вернулся Сандоваль, которого вы послали на разведку.

– И что?

– Он сам не свой. Принес, как говорит, вести первостепенной важности.

– Чертов бездельник! Не мог подождать, пока я сам не спущусь?

– Похоже, нет, капитан. Он говорит – вас нужно срочно предупредить.

– Хорошо, сейчас иду. – И, повернувшись к герцогине, Онцилла с почтительным поклоном прибавил: – Сударыня, я вынужден оставить вас на несколько минут. Соблаговолите же набраться немного терпения, и скоро все уладится.

– Идите, сударь, я подожду.

Онцилла вышел к подручному.

– Ну что, – спросил он, – где этот Сандоваль?

– Во дворе дожидается, капитан.

– Ладно, ступай за мной.

Разбойник, называвшийся Сандовалем, отъявленный негодяй с угловатым лицом и мрачным взглядом, о чем-то бурно разглагольствовал, размахивая руками, перед своими товарищами.

– Так, что за шум? – резко проговорил Онцилла. – Никак тебе сам черт привиделся, негодник, коли стоишь тут бледный как смерть.

– Нет, капитан, черта я не видал, а вот дружков его закадычных – это да.

– Да что ты говоришь?

– А то, капитан, что ежели мы не поостережемся и не будем начеку, то нам, как пить дать, скоро крышка.

– Да говори ты толком, негодник!

– Вот-вот, вы тут кое с кем все любезничаете, а друзей-товарищей за собак да скотов держите.

– Ближе к делу!

– Эх, разрази меня гром! Хотите, чтоб я вам рассказал, так скоро сами все узнаете.

– Не пойму, что меня держит, мерзавец ты эдакий!..