Короли рая

Она кивнула и вежливо улыбнулась. Они миновали многочисленные заведения, рассчитанные на богатых приезжих студентов, – лавки с безделушками, таверны, салоны «мастеров красоты» и прелестных девиц-массажисток. Были здесь переписчики книг и носильщики сумок, репетиторы всех мастей. Все четыре квартала Нандзу сами по себе напоминали небольшие города, изобилующие людьми и торговлей. Кейл чувствовал, что девушке становится все более неуютно с каждой секундой молчания, несмотря на движуху вокруг них.

– Что вы изучаете? – спросил он, надеясь ее успокоить, но Ли-йен густо покраснела.

– Я имею честь проходить испытания для Первой Кафедры, – сказала она, – а вы?

Кейл пожал плечами. Он понятия не имел, что означает «Первая Кафедра». Он слышал, что существует иерархия и разные категории обучения, но в чем они состоят, не имел понятия.

– Думаю, для пришлых все устроено иначе. – Он знал это лишь потому, что ему сказал Оско. – Мне назначат вступительное испытание и примут решение, так что я готовлюсь ко всем путям.

– О, – сказала она, будто не знала, как это делается, или ей было плевать. – Ваш наранский очень хорош, – добавила она в спешке.

Он улыбнулся и поблагодарил ее, придержав перед ней дверь в храм. Ее аромат поразил его, как удар под дых. Какой-то фрукт, определил Кейл, с ноткой ванили.

Тщательно выстроенную в его уме плотину прорвало, когда нахлынули воспоминания о Лани. Сперва ее улыбка с кокетливо изогнутой бровью, ее заразительный смех. Затем она нагая в темноте, когда они предавались любви, освещаемая только вспышками молний.

Иногда, воображая эту сцену, как сейчас, он видел не себя. А Тейна. Его руки скользят по ее телу, ее лицо искажается в экстазе, и она кричит… Кейл сжал кулаки и поборол беспомощность и ярость, отчаянно пытаясь заменить их любовью и прощением, которые иногда испытывал, – надеждой на то, что они оба счастливы и наслаждаются жизнью, которой достойны. Это никогда не срабатывало.

– Все нормально?

Судя по всему, он остановился, и Ли-йен смотрела на него.

– Я в порядке.

Не медля, он зашагал к священнику.

38

Принц Ратама, добро пожаловать.

Заместитель священника Фушэнь, очкастый невысокий человек, больше походил на владельца лавки, чем на святого мужа. Он помахал Ли-йен, которая, поклонившись, попятилась и без лишних слов закрыла дверь.

– Могу я предложить вам выпить? Я слышал, вы очень хорошо говорите на нашем языке, но проси`те меня остановиться, если чего-то не поймете.

– Спасибо, сударь. Я не хочу пить, и я вас понял.

Мужчина опустил голову достаточно низко, чтобы это сошло за поклон, и продолжал светскую беседу в течение утомительно долгого времени. Подлинно наранская привычка.

Выяснив, по душе ли Кейлу его комната, постель, учителя, друзья, погода и так далее, он наконец создал достаточный уровень комфорта, чтобы объявить причину, по которой они здесь. Кейл почти возликовал.

– Как вы знаете, – начал он (явный признак плохого убеждателя), – Император преисполнен решимости научить друзей и союзников нашим обычаям и поделиться нашими знаниями о мире, дабы мы все могли процветать сообща.

Ой, не тяни резину, чувак.

– В духе взаимоуважения мы здесь, в Храме Академии, хотели бы предложить вам невероятную возможность принять участие в нашей программе посвящения. То есть – научить вас мудрости Жу, всеведущего Бога, дабы вы могли однажды – если захотите – стать рукоположенным представителем духовенства.

Кейл подавил стон при мысли о новом «религиозном просвещении» и чуть не спросил: «Возможность для кого?» Но ему было известно, какая это привилегия, – больше того, насколько это нечестно в отношении огромного числа подданных, ежегодно борющихся за этот самый шанс и терпящих неудачу.

– Почту за честь, – сказал он с легким наклоном головы. Фушэнь улыбнулся и покачал головой, как будто просто вежливо слушал.

– В смысле, я согласен, – вновь попытался Кейл и подождал. Мужик чуть не свалился с кресла.

– Прошу прощения, вы согласны! Конечно, вы согласны! Я очень рад это слышать, мой юный принц. И позвольте сказать, что это красноречиво свидетельствует об открытости вашего народа и культуры, не говоря уже о вашей собственной щедрой душе.

– Вы слишком добры. Мне это в радость.

– Я уверен, что вам здесь будет очень уютно и сытно.

– Уверен, так и будет.

– Ваша семья будет очень гордиться вами и получит огромную пользу от вашей новообретенной мудрости.

– Да, я надеюсь.

И так продолжалось дольше, чем Кейл мог себе вообразить. Годы жизни во дворце показались каким-то бесполезным опытом, совершенно недостаточным для побега.

Когда он, наконец, встал и покинул комнату – не благодаря собственному остроумию, – поклонившись в третий или четвертый раз, Кейл привалился спиной к двери с другой стороны, закрыл глаза и произнес череду самых грубых ругательств, которые знал. Он выдохнул и открыл глаза. И уставился прямо в глаза Ли-йен.