Короли Севера (СИ)

— Если в Эреборе мы к Аркенстону впридачу нашли дракона… трех драконов, — сказал Кили, — то в Мории мы точно найдем Балрога. А с эльфами мы уж не так тесны, чтобы рассчитывать на помощь Светлейшего.

Во внутреннем дворе, залитом солнцем, тренировались новобранцы. Отлично выкованные мечи били в щиты, и все же это была не старая закалка, вовсе не старая.

С Фили в числе сотни пошли десятка два романтически настроенных Железностопов, чем изрядно разозлили Даина, и они теперь пытались быстро натаскать переселенцев из Синих гор, еще не поднаторевших в битвах.

— Трон Эребора, трон, отвоеванный у дракона, ожидал Торина, а не Даина, — горько вымолвил Двалин. — У Даина достаточно было добычи. Мория — печальная легенда. И нет, там не найдется новой Ольвы Льюэнь. Эребор — ваше наследство, Фили, Кили. Аркенстон, ради которого легли в землю столько гномов! Он отдан в дар… несбыточной любви короля-под-горой. Где, наконец, светлые, точно звезды в глубине Келед-Зарам, драгоценные камни? Камни у эльфов… так какой смысл бороться за что-то и не удерживать этого…

Тауриэль молча поставила на стол блюдо с запеченым поросенком и пошла за овощами, хлебом, пивом.

— Я обещал подкрепление, и я сдержу свое слово. Кили, ты со мной?..

Кили помолчал.

— Прости, брат… У тебя есть наследник. У меня нет.

— Я еще дочку хочу, — вздохнул Фили, — Бус обещала.

— Обещала? — Кили расхохотался, — Ох, братец. Обещала! Неужто у нее ручные вороны летают к самому Махалу?

— Бус — она такая, — усмехнулся Фили и невольно глянул на Тауриэль.

Семя наугрим, тяжелое, как свинец, не прорастало в лоне человеческих женщин. Что говорить о невероятном союзе лесной эльфийки и гнома из рода Дурина?..

Да, любовь.

Но любовь, которая вряд ли подарит плод.

В Полуденном приюте нынче постоянно жили несколько эльфов, которые оказались неспособными усидеть на одном месте. Они переносили вести в новом Севере, от двора к двору. И Тауриэль слышала о детях, о новом ребенке, который родился в Лесу, в Ривенделле, в Лориене…

Сын и дочь Трандуила.

Дочь Синувирстивиэль и Барда.

И еще десятка два детей Новой Зари.

Сочувствие Фили было неповоротливым, как ворота Эребора. Эльфиниты были, да. О детях эльфов и гномов никто даже никогда не слыхивал.

— А может, я и соберусь, — неожиданно выговорил Кили.

И когда гномы выходили из добротных ворот Полуденного приюта, Фили радовался. Как в старые времена — вместе! И все же сердце его сжималось: они оставили любимых. Они оставили мать и оставили свое наследие, Одинокую гору.

— Мы вернемся быстро, — сказал вслух Фили то, во что не верил сам, только чтобы подбодрить брата. — Выгоним трусливых орков и запрем Западные Ворота. Наши жены даже не успеют вышить нам новые рубашки.

— Конечно, не успеют! Тауриэль не умеет вышивать! Не будет даже браться!

Смех взлетел над походным строем.

***

— Ты не доверяешь Железностопу, — вздохнул Балин, пока Торин вглядывался в камни морийских коридоров.

Сегодняшняя атака мелких и злобных орков была настолько хаотичной, что не составило труда их перебить. Но не оставляло предчувствие, что это неспроста, их просто хотят ослабить, посылая тучи голой и безоружной саранчи. Что-то крылось в подвалах Мории, что-то, что дремало там издавна и лишь иногда подымало голову.

Возможно, на подходе мордорское подкрепление. Один Махал знает, куда на самом деле ведут туннели Мории. Особенно те, которых нет на огромной карте в тронном зале.

— Я никому не доверяю, — ответил Торин.

— Надо поспать хотя бы пару часов. Ты смотришь в потолок уже третью ночь. Нет там ничего, только твои грезы.

— Может быть, я грежу о подмоге в пару сотен копий, которая мне бы сейчас пригодилась?

— Торин, Даин долговато запрягает, да, но подмога придет.

— Я не сдамся, — проговорил Торин во тьму. — Я уже здесь. Мы очистили и укрепили несколько галерей. Нашли столько мифрила. Мориия велика, и единственная наша беда, что мало гномов с нами пошло…

Тьма Мории была теплой и слепой. В ней не горели глумливые драконьи очи, не слышался еле уловимый шелест чешуек. «По-орченая кровь… Оукенш-ш-шильд.» А еще в Мории не хватало воды — как и во всех пещерах, она была там, ниже — где родники сливались в реки и потоки, а потоки впадали в огромное море, но спуститься вниз пока не удавалось. Здесь же, на укрепленных галереях, сыны Дурина довольствовались лишь парой тонких родничков, а потому изрядно провоняли.

— Когда придет поддержка, надо будет искать воду.

— Да и пищу тоже, — грустно сказал Балин. — Не варить же нам гоблинов. Припасы скоро вовсе завершатся. Тут нет славных запечатанных тайных комнат с вином и зерном… это в Эреборе мы нашли все, чего только пожелала душа. В схронах пустота, отчаяние и истлевшие скелеты гномов…

Торин никому не доверял.

Балину — возможно. Балин, сын Фундина, помнил погребальные костры Азанулбизара.

И узбад снова уставился на камень сводов.

Золото и янтарь. Янтарь глаз, обсидиановый бархат ресниц, желтые камни в диадеме, шелк порванного платья.