Короли Севера (СИ)

Говорят, ревнивый эльф запер отвоеванную у Саурона жену в полном колдовских иллюзий лесном дворце, запер так прочно, что уже несколько лет никто не проникает туда и никто не выходит оттуда.

«Я войду в чертов Сумеречный лес победителем, повелителем Мории. Я найду такие сокровища, перед которыми склонится даже жадный эльф».

В котомке Торина, кроме всякого нужного в таком путешествии хлама, лежал разрубленный шлем Ольвы. Легкий и в то же время прочный, точно металл. Даину он точно не нужен.

Король-под-горой коротко вздохнул и перевернулся с боку на бок, наконец проваливаясь в долгожданный сон.

Его поднял громкий голос Балина, отдающего приказы. Вокруг почему-то было светло, как в Эреборе, или глаза уже привыкли?

— Пришли? — спросонья не попадая в пряжку пояса, спросил Торин.

— Пришли, узбад! — крикнул Балин. — Пришли, оба твоих племянника пришли, держат входы на лестницу! Второй ярус полон орков, лезут, выпучив глаза, как будто у нас в руках не топоры, а пироги! И знаешь, что я думаю?

Торин только коротко глянул на Балина, опоясыввясь мечом.

— Кто-то их на нас гонит, вот что!

— Мордорские тролли?

— Хорошо бы тролли. Под ними можно обрушить галерею.

Балин торопился, и Торин заразился этой спешкой.

— Сколько привели?

— Фили сотню. И полсотни — Кили. Двалинова выучка, из полуденных, которые доделывали там стены. У карнизов я их поставил.

— Хорошо. Я пойду обнимусь с племянниками.

Орки действительно текли визжащей рекой, не обращая внимания на уколы мечей и удары топоров. Десятками летели они вниз с узких переходов, вскипали в раскаленной смоле, долгие годы спавшей тут в бочках и пробужденной огнем; и десятками же лезли напролом, сметая одиноких воинов, если те не успевали отшатнуться.

А потом гулко ухнуло, и внутри каждого наугрим что-то отозвалось, оборвалось как струна. Когда лопается канат шахтного лифта, пол еще вроде бы на месте, но сердце, ощутившее невесомость, прилипает к желудку.

По стенам пробежали алые блики.

Торин кинулся к тому месту, где разгоралось дрожащее зарево.

Орки бежали не от троллей.

Их гнал на гномские копья древний невыразимый ужас, который когда-то назвали «проклятием Дурина».

— Балрог, — прошептал Балин.

— Это Балрог — заорал Торин. — Фили, Кили, ко мне! Мы отступаем на укрепленные галереи!..

***

Вестей из Мории не было.

Даин все прочнее утверждался на троне в Эреборе, и огорчало его лишь одно — пустая выемка на высокой спинке над головой. Аркенстон. Все чаще Даин поговаривал о том, что не имел права никакого Торин делать такие подарки. Вот не имел и все. И надо бы тряхнуть трусливую лесную фею, отобрать достояние рода Дурина.

Мечты и думы о войне приманили на Пустошь несколько ватаг орков, которые, разбившись о ворота Эребора, накинулись всей мощью на Полуденный приют.

Ослабленный приют, отправивший бойцов на поддержку Торину, не выдержал атаки. И там, где создавался любовно, по камешку, постоялый двор, легли дымящиеся руины.

Двалин, Тауриэль и еще немного уцелевших людей и эльфов достигли Эребора и получили там убежище. Но Дис и Бус, напуганные разговорами Даина о войне, не позволили беглецам задержаться надолго.

— Даин всегда был слабоват на голову, — говорила Дис. — Им овладела драконья болезнь, он уже и теперь пытается закрыть Эребор, а пройдет еще чуть времени, и он вовсе не выпустит отсюда никого и ничего… я останусь и попробую его увещевать, хоть и не ждала больше таких лихих времен. А вы уходите в Дейл, а может, и дальше.

С Двалином, Тауриэль пошли Бус, подросший Трорин и его крошечная сестренка, а также те из прежней ватаги Торина, кто уцелел, но не ушел с Фили и Кили, эльфы, гномы и люди Полуденного приюта. И едва за ними закрылись ворота, так Даин и вправду повелел их отправить в казематы, опоздав лишь на чуток… но преследовать не стал — глянув на Пустошь, решил, что варги, орки и холод прикончат их и без его вмешательства.

С боями путники добрались до Дейла. Бард, который и без того был весьма не рад новостям из Эребора, с готовностью и почтением их принял и отправил весть Лесному королю, письмо, в котором просил убежища для Бус, Трорина, его маленькой сестры и право вернуться Тауриэль и нескольким эльфам. Однако ответ не утешил, и все спасшиеся из Эребора и Полуденного приюта остались жить в Дейле.

Тауриэль не могла найти себе тут места и в какой-то момент ушла к Мории.

Орки на Пустоши навели Барда на печальные мысли — город дополнительно укрепили, вооружили, пополнили запасы. И хотя караваны шли, торговать становилось все опаснее, а с Эребором — все труднее. Гномы становились несговорчивыми и скрытными, обманывали и подолгу не исполняли обещанного. Шли новые трудные времена, но Бард продолжал верить, что это всего лишь новый шаг на пути к настоящему процветанию.

— Зачем же ты дал подмоги Торину? — спросила опечаленная Дис у Даина. — Зачем позволил уйти Фили и гномам?..