Корона клинков

— И что было предпринято лично вами в создавшейся ситуации? — устало спросил Флорестан, которому неожиданный интерес принца-регента к Короне клинков стал ясен и понятен.

— Естественно, как военный комендант столицы, я пытался строго пресекать любые разговоры на эту тему, — Ладун чуть склонил голову, — но это не привело к нужному результату, стало даже хуже. Мне доложили о стихийно образующихся солдатских комитетах для поддержки будущего императора.

— А гадалка? — морщась, поинтересовался Первый консул.

— Я посылал за ней, но Руда бесследно исчезла из своего дома. По словам соседей она вместе с немой девушкой-служанкой отправилась в горы проведать родню. Но куда именно, соседи не знают. Гномка жила замкнуто, и с соседями не особо общалась. Я полагаю, женщина опознала того, из чьих рук получила Орлиный перстень, и сбежала, опасаясь за свою жизнь.

— Как я понимаю, итог у нас выходит неутешительный, — Флорестан мрачнел всё больше и больше.

— Армия поддержит только Аэция, если он коронуется Короной клинков. Все иные варианты я бы рассматривал как приближение к бунту.

В наступившей тишине заговорил адмирал Ксерос, средних лет мужчина, смуглая кожа и отчётливый акцент выдавали в нём уроженца островов.

— Флот тоже полон подобных слухов, — сказал он, хищно усмехнувшись, — мои парни вовсю обсуждают возможность бунта, если им не предъявят наследника Барса.

— Безобразие, — глаза казначея метали молнии из-под седых бровей, — докатились! Бунт они обсуждают. И вы, и Ладун развели у себя демократию, разложили, можно сказать, армию и флот — два основных столпа, на которых зиждется могущество империи. Вешать надо за такие слова. Вешать на столбах, реях, мачтах, да на всём, что только под руку попадёт.

— Хоть я не воевал рука об руку с нашим покойным императором, но, как сказал Гораций, нас запросто могут порвать. И тогда ваше патрицианство не поможет. — Не удостаивая больше вниманием министра финансов, адмирал повернулся в сторону Первого консула и спросил: — мне необходимо знать точно, жив ли младший сын Хелвуда Аэций. Если да, то где он в данный момент.

Флорестан прикрыл глаза и задумался. Лгать и изворачиваться было не время, поэтому он произнёс:

— Я располагаю сведениями, что Аэций жив. Но где он сейчас, нам неизвестно. Думаю, где-то на пути в столицу. Предвижу упрёки в том, что не поделился сведениями раньше. Однако до недавнего времени я имел всего лишь подозрения, кои не были ничем не подкреплены. Совсем недавно покойный Тит Северус сообщил мне в письме об этом. — Он перевёл дух, — от сенатора я также узнал, что и Марк Луций Бестия ищет мальчика. Однако он потерпел неудачу. Уверен, он категорически не желает, чтобы Аэций появился в столице.

— Вы хотите сказать, что Второй консул собирается убить законного наследника престола? — нахмурился Гораций Ладун.

Флорестан развёл руками:

— Это возможно. Убил же он сенатора Северуса. Да, господа, мой ретивый протеже стал весьма опасен. Он действует по одному ему ведомому плану, и я уверен, нас план тот не устроит. Боюсь, он вознамерился совершить государственный переворот. В его руках немаленькие силы Первого безымянного легиона и шанс захватить Рию у него имеемся.

— Флот ни за что не поддержит Бестию, — воскликнул адмирал Ксерос, — да и армия тоже! У нас его вообще не больно-то жаловали, а уж в качестве узурпатора не потерпят вовсе. — И видя согласный кивок военного коменданта, воскликнул: — господа, мы на пороге гражданской войны. Второго консула необходимо остановить. Иначе всем нам придётся горько пожалеть о собственном бездействии и промедлении.

— Как вы смеете предлагать такое, адмирал! — имперский казначей буквально брызгал слюной, — кем вы себя возомнили, чтобы решать столь ответственные вопросы? Замахнуться на Второго консула из-за сомнительной леронской депеши и умонастроения кучки отщепенцев в армии и флоте. Их, кстати, вы с Горацием распустили до безобразия. А что касательно младшего сына Барса, я поверю в эти дурацкие слухи, когда сам увижу мальчишку собственными глазами.

— Африй, вы утомляете меня своими многословными возражениями, — устало проговорил Флорестан, у которого разрасталось чувство неконтролируемой пакостности происходящего, — мы должны в корне пресекать любую попытку спровоцировать гражданскую войну. О государственном перевороте я вообще не говорю. Действия Марка Луция противоречат интересам Лирийской империи и не сочетаются с присягой, принесённой Вторым консулом, и могут быть расценены как государственная измена. Посему я предлагаю лишить его полномочий Второго консула и освободить от личной неприкосновенности, после чего доставить в Рию и провести слушания в Сенате.

— Можно подумать, вы в силах это осуществить! — в сердцах воскликнул казначей.

Но Флорестан просто проигнорировал его, ударив деревянным молоточком в гонг. Это означало, что вопрос поставлен на голосование.