Корона когтей

– Адерин? – я узнаю этот голос. Но здесь тепло и мягко. Удобно. Я не хочу открывать глаза и возвращаться. Непокорные дворяне, Люсьен и Арон сражаются, или Таллис…

Но Таллис мертва. Я помню, как ее тело падало с вершины зубчатой стены, ее серебряные юбки ловили ветер, как широкие белые крылья лебедя. И Люсьен, и Арон…

– Адерин, моя дорогая…

Арон склонился надо мной, сидя на краю моей кровати. Моя собственная кровать: я снова в королевских покоях. Он вздыхает с облегчением и улыбается мне.

– Ты проснулась.

– Да, – улыбаюсь я ему в ответ. – Ты жив.

Он кивает, слегка нахмурившись.

– Со времени битвы прошло четыре дня; сейчас двадцать шестой день лавра. Как много ты помнишь?

– Я сражалась с Таллис. Убила ее. А потом… – на мгновение я снова в этом моменте, меня тошнит, руки скользкие от крови, шершавые каменные плиты крепостного вала твердеют под моими ладонями. Я отрицательно качаю головой. – После этого ничего особенного. Где Люсьен? И Летия, и Ланселин? Пожалуйста, скажи мне, что они живы?

– С Летией все в порядке, она почти не отходила от тебя последние несколько дней. Ланселин болен, мы нашли его в подземельях, – но он поправляется, особенно после того, как я увидел его и объяснил роль Люсьена во всем этом. А сам Люсьен… Он ранен, но жив…

– Ранен? Как? – я начинаю подниматься. – Где он?

Арон мягко опускает меня обратно на матрас:

– Осторожно, плечо зашито. Рана хорошо заживает, но нельзя делать резких движений. Люсьен вернулся в свою комнату, за ним ухаживают, – он сжимает мою руку. – Он немного изменился. Но он будет жить, Адерин. С ним все будет в порядке. Ты скоро сможешь его увидеть.

Я прислушиваюсь; на каминной полке тикают часы, и в открытое окно влетает птичье пение, наполненное свежим летним ароматом. Ни криков, ни стука меча о меч. Мир.

– Значит, мы победили?

– Да, моя королева, – Арон подносит мою руку к губам и целует. – Мы победили. Надо еще кое-что подчистить. Остатки наемников Таллис бежали на юго-запад; их флот все еще стоит на якоре у Воробьиных островов. Но младший брат Люсьена, который, как оказалось, был заключен в сторожевой башне в Хите, возглавляет отряд из Атратиса, чтобы захватить корабли. А Арден из Дакии, которому вдруг очень захотелось быть полезным, направляет погоню за наемниками по суше. Несколько дворян, которые поддерживали Таллис и Зигфрида, бежали, и Эорман из Фрайанландии – к всеобщему удивлению – предложил им убежище.

Я вздыхаю.

– Полагаю, в какой-то момент нам придется иметь с ним дело.

– В конечном итоге. Но шпионы лорда Пианета донесли мне, что кое-кто из фрианской знати не слишком доволен поведением принца. Возможно, они разберутся с ним за нас. Что же касается дворян, которых мы уже захватили или которые сдались, то они в темницах. Вместе с горсткой бескрылых, которые их поддерживали, – он поднимает бровь. – Придется провести судебный процесс.

– Полагаю, что да. И я полагаю, что справедливость восторжествует. Но давай будем милосердны, если сможем. Давай попробуем защитить королевство, не потеряв при этом самих себя. – Я меняю позу, пытаясь найти удобное для плеча положение. – А как насчет тех, что в Эйрии? И… всех остальных? – я нервничаю, когда спрашиваю о Валентине, раз уж на то пошло.

– Эйрия опустела. Хотя я думаю, что с этого момента мы будем поддерживать ее в хорошем состоянии, на всякий случай. И Валентин, – он улыбается, радость озаряет его лицо, – Валентин тоже здесь, и невредим, и он герой этого часа благодаря своему тоннелю. – Его улыбка исчезает. – Хотя мы добрались до тебя как раз вовремя. Верон сказал мне…

– Верон?

– Да, – Арон, должно быть, увидел вопрос в моих глазах, потому что добавил: – Он под домашним арестом, со сломанной ногой. Когда мы пробивались на арену, и Валентин был рядом со мной, я мельком увидел лицо Верона… Ну, скажем так, он очень хотел перейти на другую сторону – снова – и сражаться за нас, – он качает головой и слегка улыбается, – мы должны решить, что с ним делать. Я подозреваю, что казнить его было бы не лучшим решением для моих отношений с его братом, как бы это ни развивалось.

– Я полагаю, мы отпустим его и будем надеяться, что он решит работать с теми, кто сейчас правит Селонией, а не против них. Хотя с этого момента я буду очень внимательно следить за ним.

– Согласен. Кстати, он рассказал мне о том, что Таллис сделала с тобой. В подземельях, а потом на арене. Когда я думаю о том, что могло бы случиться, если бы мы прибыли на несколько минут позже…

– Но ты прибыл вовремя, так что не думай об этом, – я похлопываю его по руке и ободряюще улыбаюсь. По правде говоря, я до сих пор не могу говорить о подземельях или о том, как это едва не закончилось катастрофой. Память слишком свежа. – Сколько мы потеряли? Сколько наших людей погибло?

Арон вздыхает и качает головой.

– Слишком много. Виржиния из Ланкорфиса погибла при нападении на Эйрию. Леди Финч, лорд Шрайк, Бран Призрачная Стрела…

Список продолжается, и к горлу подступает комок. Так много людей, которых я полюбила. И бедная Нисса, потерявшая не только жениха, но и мать.