Корона когтей

Я не сказала ему, зачем пришла в комнату Люсьена в тот вечер, а он и не спросил. Мы не разговариваем друг с другом без крайней необходимости. Одетта знает правду – я слишком люблю ее, чтобы она плохо думала обо мне, – но ее доброта и жалость раздражают меня. Кроме Летии, которая осуждает и Арона, и Люсьена, но понимает меня достаточно хорошо, чтобы знать, что после этого я не захочу говорить об этом, единственный человек, с которым я могу расслабиться, – это Верон. Он не знает Люсьена и, несмотря на мои прежние подозрения, похоже, ничего не знает о нашей истории. Когда он говорит, что у меня усталый вид, я отвечаю, что темные круги под глазами – следствие государственных дел, и он принимает мои слова за чистую монету. Кроме того, я ожидаю, что он скоро уедет. Лорд Пианет сообщил мне, что селонийцы наняли лодку, чтобы доставить припасы на один из островов у их побережья; они создают базу, с которой попытаются отвоевать свои земли. Тем временем прогулки или полеты с Вероном становятся приятным развлечением. Он слишком занят своими заботами, чтобы совать нос в мои.

Через две недели после отъезда Люсьена мне снова снится дурной сон: я нахожусь в Цитадели, но все двери заблокированы, а все обитатели, кроме меня, мертвы, – и это лишает меня сна до рассвета. Окна в моей комнате открыты, но, несмотря на ветер, колышущий занавески, в спальне кажется душно. Я встаю и набрасываю на плечи плащ.

Как обычно, у моих комнат дежурят два стражника. Я прошу одного из них сопровождать меня; вместе мы направляемся к двери, которая ведет к крепостным валам, массивным наружным стенам, защищающим комплекс Цитадели от гор позади.

Тропинка, идущая по верху крепостного вала, уводит меня и мою стражу прочь от главной громады Цитадели. Здесь я могу дышать, но дует коварный ветер; он налетает сильнее, толкая меня, заставляя одной рукой вцепиться в плащ, а другой опереться о шершавый гранитный парапет справа. Парапет тянется над моей головой, его верхняя часть выступает, как гребень волны. Слева от меня низкий парапет, а за ним – отвесный спуск к арене, конюшням и турнирным полям.

Иногда каменный массив прерывается тем, что стражники называют глазка́ми: узкими горизонтальными щелями, расширяющимися к внутренней части стены. Когда стена поворачивает на юго-запад, между дворцом и нижними склонами гор, я останавливаюсь, чтобы заглянуть в ближайшее из этих отверстий. Горы постепенно превращаются из черных в серые, но я не вижу леса и скал, постепенно проявляющихся перед рассветом. Я мысленно представляю себе карту королевства. Летия, с ее даром собирать сплетни, вчера получила известие от слуги из Бритиса: Патрус приказал перенести все содержимое одного из своих домов – того, что стоит вдоль границы Бритиса и Атратиса, – в другое поместье, расположенное глубже в его доминионе. Я уверена, как никогда, что первая атака придется на Южный Атратис.

Я слышу крики гусей, перекликающихся друг с другом, когда они летят над полосами тумана, которые цепляются за горные вершины. Дворяне, как правило, общаются молча во время полета, переключаясь с мысли на мысль, так что это, вероятно, настоящие гуси. Возможно, но не точно. Я вглядываюсь в серые облака, вспоминая зелье Зигфрида и ужас насильственного превращения лорда Худа, и гадаю.

Порыв ветра сильнее всех прочих треплет мою одежду и грозит сбить с ног. Я жалею молодого стражника, дрожащего, несмотря на тяжелые доспехи, и возвращаюсь внутрь.

Но, кажется, нет никакого смысла возвращаться в постель. Вместо этого я пишу лорду Ланселину, передавая информацию Летии и прося его еще раз пересмотреть оборонительные сооружения вокруг нашего южного побережья, прошу ускорить укрепление портовых городов и сбор припасов и оружия. Я пишу записку лорду Пианету с просьбой допросить Патруса, а также пишу приказ командиру темной стражи, чтобы дома ближайших родственников Таллис были обысканы во второй раз.

Созыв конгрегаций продвигается так быстро, как только возможно, но ничего из того, что мы с Ароном делаем, не кажется достаточным. И все это время меня преследуют мысли о Люсьене.

Как только бьет второй час, я вызываю Фрис и посылаю одну из моих служанок за гостевым мастером. Он пожилой и медлительный; я уже одета и почти доела свой завтрак к тому времени, как он добрался до зала для аудиенций.

– Ваше Величество, – он низко кланяется. – Мое единственное желание – служить.

– Благодарю вас, гостевой мастер. Скажите, лорд Грейлинг Рен сейчас в Цитадели?

– Лорд Рен… – он сосредоточенно закрывает глаза. – Да, конечно, Ваше Величество. Его Светлость вернулся из Фениана три дня назад. Но защитник Фениана…

– Да, я знаю, что лорд Тэйн здесь, – властный отец вряд ли будет полезен, но бесхребетный сын, может. – Отправьте записку лорду Рену.

Гостевой мастер щелкает пальцами своему помощнику, у которого наготове карандаш и бумага.