Корона когтей

Несмотря на поздний час, на территории замка кипит жизнь. Люди чинят стены, заколачивают окна и перетаскивают вещи – обломки сломанной мебели, я полагаю, – в барьер, который формируется на клочке земли, соединяющей Мерл с остальной частью королевства. Ворота, которые стояли там, похоже, были разрушены. Как я ни вглядываюсь, я не вижу никаких следов известняковой статуи лебедя и лебеденка, которая стояла рядом с ними. На зубчатых стенах стоят вооруженные стражники, над замком кружат преображенные дворяне, повсюду горят факелы, отбивающиеся от теней. Дворяне выстраиваются перед нами, когда мы приближаемся. В одной из них, большой пестрой сове, я узнаю Пелиас Фезершоул, женщину, которая арендует одно из моих поместий неподалеку.

«Пелиас, где лорд Ланселин?»

«Полагаю, в главном зале, Ваше Величество. Но…»

Я направляюсь к посадочной платформе, не дожидаясь конца ее мысли. Мои спутники следуют за мной. Я меняю форму, беру мантию у ожидающего слуги и спешу внутрь. Здесь, по крайней мере, повреждения не кажутся слишком серьезными. Разбитое окно, несколько пропавших гобеленов, пара поврежденных картин, которые были сложены у стены. Ничего такого, что нельзя было бы исправить.

Но на пороге большого зала я резко останавливаюсь.

Его невозможно узнать. Кошмарная версия места, где я выросла. Стены и потолок почернели от дыма, штукатурка и деревянные панели потрескались или сгорели полностью. Лохмотья длинных бархатных занавесей развеваются на изогнутых железных столбах. Все, что осталось от окон, – это искореженный свинец, окаймленный несколькими зазубренными осколками цветного стекла. Я прижимаю руку ко рту и стараюсь сдержать подступившие к глазам слезы.

Ланселин сидит, сгорбившись, на полуобгоревшем дубовом сундуке, спиной ко мне. Подойдя ближе, я замечаю в его руках карандаш и блокнот. Но он не пишет. Он смотрит на пустой камин.

– Милорд…

Он вздрагивает. Приподнимается и кланяется.

– Ваше Величество, – его кожа и волосы перепачканы пеплом, а на правой руке повязка. – Простите меня, – он жестом указывает на опустошение вокруг нас.

– Мой дорогой друг… – я обнимаю его за шею, как делала это в детстве, не заботясь о том, что подумают мои придворные. – Как я могу винить вас за все это, – я смахиваю слезу, бегущую по щеке. – Я просто рада, что вы в безопасности. Сколько?..

– Двадцать два убитых, восемьдесят пять раненых. Хотя не все из них, как ожидается, выживут. Впрочем, могло быть и хуже: нас предупредил о нападении уцелевший после пожаров в Хите. Длинная галерка используется в качестве лазарета, – он проводит дрожащей рукой по лицу. – На нас напали наемники, и дворяне, и бескрылые. Их корабли прибыли незадолго до рассвета, – это объясняет разрушения в Хите; они хотели убедиться, что у нас не будет кораблей, чтобы преследовать их. – В конце концов мы их прогнали. Они бежали к своим кораблям, а затем – в туманные берега. Но мы действовали недостаточно быстро, – Ланселин вздыхает и оглядывает зал. – Такое бессмысленное разрушение. Как будто они знали, куда ударить, чтобы причинить нам наибольшую боль. Библиотека. Гостиная комната вашей матери. Ваша комната…

Я крепче сжимаю его руку, но не спрашиваю Ланселина, что именно случилось с моей комнатой. Я не думаю, что смогу вынести это.

– А как насчет поместий и деревень вокруг Мерла? Были ли другие нападения?

– Я разослал пажей и всадников. Все, кроме одного, уже доложили. Никаких следов врага, хотя я приказал всем прибрежным поместьям и городам вызвать подкрепление.

– Паж, который не вернулся, куда его послали?

Ланселин делает глубокий прерывистый вдох.

– Хэтчлендс.

Поместье Ланселина. Дом Люсьена.

Я с трудом сглатываю.

– Кто там, Ланселин? – Он опускает взгляд.

– Моя жена. Мой младший сын, Савьер, конечно.

Я жду, наблюдая, как мой дворецкий мечется между чувством вины и страхом. Пока он не добавляет:

– И Люсьен. Я знаю, что это было неправильно, миледи. Измена. Но что бы он ни сделал… он все еще мой ребенок.

Я уже отступаю от него.

– Но они знают, Ланселин. Таллис и Зигфрид знают, что он значит для меня. Если они найдут его там…

– Подождите, Ваше Величество… – но я не останавливаюсь ни перед Ланселином, ни перед лордом Пианетом. Я должна добраться до Хэтчлендса.

Даже с воздуха я узнаю дом по рисунку, который Люсьен хранил в своей комнате в Цитадели. Я летела быстро, чтобы добраться сюда, опережая всех, кто следовал за мной, доводя себя до изнеможения. Но сейчас я колеблюсь, кружа вокруг дома и парка, раздумывая, снижаться ли мне на посадочную площадку или выбрать менее видное место. Интересно, почему дом выглядит таким… заброшенным. Свет не падает из окон. Никаких слуг на посадочной платформе.

Но, возможно, в этом нет ничего удивительного. Нет никаких признаков нападения, и до рассвета еще несколько часов; все домочадцы могут спать в своих постелях. Паж, посланный Ланселином, мог задержаться. Я могла бы просто вернуться в Мерл. Но Ланселин захочет знать, что его семья точно в безопасности.

И я не могу быть так близко к Люсьену и не попытаться увидеть его.